Я - Далек [Гарет Робертс] (fb2) читать постранично, страница - 2

пыльная поверхность, та самая лунная луна, тот самый маячок в небе.

Роза видела, что он действительно обеспокоен, и извинение не выдумано специально для неё. — Ну, тогда пойди и проверь ТАРДИС.

Доктор кивнул. — Пойду и проверю ТАРДИС, — он задержался в дверях, глядя в ближайшее окно на совершенно обычную центральную деревенскую площадь и церковь. — Похоже на май. Похоже на Англию, — он втянул носом воздух. — Недалеко от моря. Ух, какой привкус соли…

Роза засмеялась и показала на ТАРДИС. — Иди и проверь.

Доктор подобрал флагшток и сумку с клюшками и исчез внутри ТАРДИС.

Роза уже последовала за ним, но заметила газету на стойке бара. Она не удержалась и подошла, чтобы взять её и посмотреть на число. Доктор оказался прав — дата майская.

Когда бы она ни возвращалась на Землю, ей нравилось узнавать новости. Это была всего лишь местная газета, передовица которой сообщала о таком увлекательном событии, как обсуждение строительства парковки и плана супермаркета, но что-то заставило Розу снять перчатки и пролистать остальные страницы, пока она неспешно шла к ТАРДИС.

Сделав несколько шагов, она встала как вкопанная. Ей показалось, что у неё остановилось сердце.

Заголовок гласил: РИМСКИЕ РЕЛИКВИИ В КРЕДИТОНСКОЙ ДОЛИНЕ. Под ним располагалась цветная фотография мужчины средних лет в строительном шлеме и жёлтой куртке, который стоял рядом с большой витриной, где был выставлен обломок римской мозаики, шириной примерно в шесть футов. На мозаике были изображены мужчина и женщина — красивые, темноволосые и кудрявые, в пурпурных одеждах — на фоне кувшина и виноградных лоз. А в правом дальнем углу, сияя золотыми оттенками мозаичных кусочков, виднелся знакомый силуэт в форме перечницы, из которой торчали три отростка: глаз на ножке из верхнего купола, присоска и лучевая пушка из средней части. Нижнюю часть усеивали блестящие полусферы.

Далек.

Роза побежала к ТАРДИС, но дверь полицейской будки закрылась прямо у нее перед носом. Раздался громкий гул. Фонарь на крыше начал мигать, а внутри ожили древние двигатели.

— Доктор! — закричала Роза. — Доктор, что ты делаешь?

Спустя пять секунд ТАРДИС исчезла. Только квадрат, продавленный в цветастом ковре на полу бара, остался напоминанием о её недавнем присутствии здесь.

Глава вторая

Кейт Йетс просто знала, что день не задастся.

Ей снилось, что она снова в школе. Всем в классе было по шестнадцать, а ей — двадцать восемь, и за спиной раздавались насмешки и шёпот «Почему она до сих пор здесь?» Потом она услышал голос отца с лестницы: «Уже восемь!» В тот же момент ожило радио на её прикроватной тумбочке. Несколько секунд спустя хлопнула входная дверь — родители ушли на работу.

По радио закончился обзор новостей и заговорил Уоган, его мягкий ирландский говор Кейт знала с самого детства. Он рассказывал о зубной пасте, передачах, прошедших прошлым вечером по ТВ… милые, забавные глупости. Но Кейт слышала только: Всего лишь еще пять минуточек. Еще пять минуточек в кровати, Кейт Йетс, в самой мягкой, самой удобной кровати в мире.

Он закончил говорить, и заиграла музыка. Анна Маррей, «Зимородок».

Кейт понимала, что это смертельно, песня специально написана, чтобы отговорить людей вставать и идти на работу. Это была убаюкивающая, протяжная песня. Но она не могла сопротивляться, и уткнулась лицом в подушку, закрыв глаза и почувствовав, что, как и зимородок, должна расправить свои крылышки и улететь.

Через секунду она услышала другой голос. Шотландский акцент Кена Брюса. Воган передавал эфир Кену Брюсу, а это значило, что ещё спустя секунду стукнет половина десятого.

Кейт села на кровати и посмотрела на часы. — Что? — воскликнула она. — Как это возможно? Куда пропало целых полтора часа?

Она отбросила одеяло в сторону и побежала в ванную. Скинув пижаму, она прошлась роликовым дезодорантом по подмышкам, выхватила блузку из сушки, впрыгнула в свою рабочую юбку и туфли, и бросилась вниз по лестнице. На коврике перед дверью лежало письмо, адресованное ей: очередная выписка с кредитной карты, которую она могла бы добавить в потрёпанную папку под кроватью. Она выбросила её за спину, схватила сумку, засунула в рот половинку круассана, который мать оставила для неё на телефонной тумбочке, и вылетела через дверь туда, что часто описывалось, как красивейшая деревня Великобритании. Но для Кейт Винчелхем был лишь красивой западнёй.

Потому что ей уже двадцать восемь и она вернулась. Вернулась в комнату, в которой выросла, просыпаясь каждое утро в той самой кровати, в которой подростком мечтала о том, как уедет. Пробираясь по деревне с опаской, что может столкнуться с кем-нибудь из школы и тогда придется объяснять, почему она здесь. Девушка с мечтами о большом городе вернулась из Лондона под грузом долгов и теперь вынуждена жить с родителями и налаживать свою жизнь, работая в телефонном центре природоохранной организации за