Том 5. Век гигантов [Виктор Алексеевич Гончаров] (fb2) читать постранично, страница - 3

звери. Такие водятся и в наше время. Просто мы где-нибудь под тропиками или в большом зверинце…

– …Ну, нет, – отвечал врач, заставляя своего друга опуститься рядом с собой под перистую крону папоротников. – Такого льва вы нигде не увидите, кроме как в плиоцене; не увидите и исполинской саламандры… Впрочем, что касается последней, то подобную ей вы и теперь встретите в Японии, но японская на целый фут короче первобытной; эта в длину имеет больше четырех футов, тогда как японская достигает только трех. Мы, несомненно, находимся в достаточно первобытных временах…

Николка, однако, очень мало доверял словам врача и от поры до времени, когда тот не глядел в его сторону, безжалостно терзал себя за распухший нос.

– Фокус или сплю, – повторял он про себя и злился на ученого медика, злоупотреблявшего его терпением.

Спустя некоторое время Скальпель выглянул из-под прикрытия.

– Ну-с, лев скрылся, – сказал он, – можно продолжать путь; пойдемте искать своих предков…

С неохотой и большим недоверием поднялся Николка вслед за ним; ему вообще не хотелось двигаться до тех пор, пока странное их переселение не будет объяснено. Но врач, улыбаясь, молчал, – его улыбки подмывали на дерзости, – молчал и Николка, теряясь в догадках.

«Ладно, мы еще с тобой поквитаемся», – думал он, безмолвно следуя за медиком от озера к густой стене лиственных деревьев, высившихся в полуверсте от берега.

Папоротники тянулись вплоть до леса. Возле самой опушки они уступили место ленте молодого дуба и березок, столь щедро увитых лианами с двухвершковыми шипами на стеблях, что подступ к лесу делался совершенно невозможным ни для человека, ни для животных. Над этим живым проволочным заграждением возвышались мощные стволы вяза, дуба и березы, хранившие под сенью своей ту влекущую к себе прохладу, которой так не хватало вне их, на пространстве от озера к опушке.

Друзья уперлись в скорпиозную стену, остановились и многозначительно взглянули друг на друга. Собственно, многозначительный взгляд был у одного Скальпеля, в ответ ему следовал взгляд настороженный и подозрительный.

– Вам очень хочется в лес? – спросил Николка, и в голосе его была насмешка, так как Скальпель исходил потом в своем пиджаке и плотных брюках; на Николке же красовались одни трусики и сандалии.

– О да, мой милый, – вздохнул врач, – здесь такая духота, что я жалею, почему мы не искупались в озере?..

– Мы еще искупаемся, – отвечал Николка, которому вдруг стало жалко врача, и он, забыв о недавнем своем гневе, с усердием принялся отыскивать лазейку в неприступной чаще.

Лазейки нигде не было; вдоль всей опушки тянулась естественная изгородь; ни в ту, ни в другую сторону, казалось, не было ей конца; солнце же, как нарочно, поднималось все выше и выше, воздух накалялся, паря в то же время и отнимая у Скальпеля последнюю возможность облегчать свои страдания через потоотделение. Николка прибег к помощи сванидзевского кинжала, но этим добился только того, что в одышке и усталости вскоре сравнялся с врачом.

– Идемте к озеру, – решительно молвил отдохнувший Скальпель, – будем ждать у воды появления своих предков.

Но когда приятели отвратили распаренные и обожженные лица от ненавистных колючек и уже занесли ногу по направлению к многообещающему озеру, до их слуха донесся протяжный и жалобный стон со стороны леса.

– Это за колючей стеной, – быстро определил Николка.

– Стонал человек, – высказался врач, – мне-то уж известно, как стонет человек.

Стон повторился еще протяжнее и еще жалобнее.

– Это – собака, – безапелляционно утвердил Николка.

– Сами вы… – хотел выругаться врач и оборвал, потому что стон перешел в хватающий за сердце вой.

– Ну? – подмигнул Николка, еще более убежденный в своей догадке.

Скальпель покрутил головой и не сдался:

– Человек. Первобытный человек. Надо ему помочь.

Легко было сказать «помочь», однако как это сделать?

Николка уселся на землю, любопытствуя, что предпримет ученый медик.

– Дайте сюда кинжал, – мрачно попросил тот.

Николка передал кинжал.

– Смотрите, – предупредил он, – не делайте напрасных движений, вы и без того красны, как… «пареная репа».

Сравнение не было удачным, зато попало в цель: Скальпель запыхтел от обиды и даже не нашел в ответ острого словца. Молча отойдя на несколько шагов и смерив взглядом высоту колючей изгороди, он произнес как бы про себя: «метра четыре» – и косо взглянул на фабзавука.

– Давайте обратно кинжал!.. – сразу вскочил тот, поняв его план и устыдясь неповоротливости своей мысли.

Существо за живой преградой, услыхав, должно быть, движение, усилило призывные вопли, подхлестывая тем энергию приятелей. Впрочем, это касалось одного Николки: врач, дав мысль, безропотно подчинился инициативе молодого фабзавука; он опустился на землю и оттуда с удовольствием следил за его ловкими движениями.

– Все-таки это – собака, – стоял на своем Николка, принимаясь за дело.

– Если это собака, – возражал упрямо