Верховная: по тропе из еловых веток (СИ) [Лина Рейхарт] (fb2) читать постранично, страница - 2

Живым последнее пристанище людей показалось бы страшным местом, но моя душа чувствовала себя здесь в спокойствии. Мертвые не вредили другим, это делали ныне живущие. Черкнув пометку в записной книжке зачарованным корневищем, я убрала ее в кожаную сумочку. Очередная вылазка не принесла результатов.

С губ сорвался вздох, рассеиваясь маленьким облачком пара. Пока я думала, что делать дальше и шла к черному ходу, сбоку раздалось хлопанье крыльев. На согнутую в локте руку приземлился крупный ворон. Темные глаза смотрели с интересом и, словно, издёвкой. Он в точности копировал характер своего хозяина. Я нахмурилась, когда птица раскрыла клюв:

— Он ожидает.

— Спасибо, Йон.

Ворон громко каркнул: кончики его перьев при взмахе крыльев неприятно мазнули по щеке. Все-таки, птица меня не любила. И это было взаимно, из-за чего я часто звала его по имени, которое ворону совершенно не нравилось. Йон означало «голубь», и ранимое воронье эго не признавало его.

— И о чем только думал Клемент?

Вопрос был риторический.

Руки коснулись пошарпанной старой калитки. Вдали показался город. С холма столица выглядела такой маленькой, что в голову и не приходило назвать ее сердцем королевства. Лишь чернеющие пики замка и белеющие купола Церкви выглядели устрашающе-величественно на фоне уютных маленьких домов. Два столпа власти, две противоположности с единой целью — иметь контроль над другими.

Я хмыкнула, поражаясь своим внезапным рассуждениям. Наверное, всему виной была наглядность — отсюда, сидя под кроном могучего дуба, можно рассуждать о многом, любуясь видами на ладони. Но у меня не было для этого времени. Вся моя жизнь напоминала бег в колесе — цикличный механизм. Грызуны-любимцы своих хозяев могли в любой момент сойти с дистанции, а я была маленькой мышкой в магической башне, где остановка означала смерть.

И сейчас эту мышку ожидал глава информационной гильдии — чопорный бытовой маг Клемент.

1. Беспризорная Каиса

Джерте, торговый квартал, раннее утро

«Сожаления не уходят даже после смерти».

Осень пришла так же незаметно, как местный лорд к своей любовнице-простолюдинке. Дух сменившегося времени года ощущался во всем: во влажном воздухе, в пожелтевшей листве, в лужах на выстланной грубым камнем площади, в повозках с урожаем и аромате горячих напитков из яблок и корицы. Мне нравилось начало увядания природы — в нем была своя частичка магии. В дни, когда псы Церкви не показывались на людях, казалось, что жизнь прекрасна в своем спокойствии. Размеренная, безопасная, самобытная.

Торговцы зазывали к себе покупателей, старый башмачник чинил обувь чумазому мальчонке, рыжая девочка загоняла сбежавших кур в курятник, пышногрудая помощница пекаря выставляла на прилавок хлеб. И даже я, выделяющаяся из толпы за счет своих седых волос девушка, ловила на себе гораздо меньше косых взглядов. Простой люд опасался бытовых ведьм, однако куда больше дрожал перед боевыми.

Они не показывались без сильной надобности, ведь каждое их появление было сродни нашествию чумы. Святой готовился к ежемесячному ритуалу, а сбор дани королем намечался на конец месяца, и на несколько дней в округе воцарилось спокойствие.

Или мне просто хотелось так думать.

— Отстаньте!

Девичий вскрик заставил меня замереть посреди улицы. Нерасторопная наседка от неожиданности даже умудрилась врезаться в мой сапог, разразившись возмущенным кудахтаньем. Это вынудило машинально накинуть на голову капюшон плаща, чтобы избежать лишнего внимания. Стоило ли проверить? В квартале детских приютов никогда не было тихо. Смотрители частенько пороли непослушных воспитанников, да и среди последних числилось немало балагуров, любивших устроить темную своим «друзьям».

— Черти поганые! Вы даже не представляете себе, с кем связались! Ух мой дя!.. То есть король вас казнит!

Я притаилась за углом подворотни, откуда доносились смелые речи. Ноги сами принесли меня к этому месту. Клемент предпочитал называть излишнее любопытство магической чуйкой, и сейчас это служило хорошим оправданием моих действий.

Двое взрослых мужчин загнали в угол маленькую девочку. На вид щуплую и болезненно-бледную то ли от природы, то ли от страха. Она, конечно же, храбрилась и даже огрызалась, но я отчетливо видела, как дрожали ее колени, а энергетика шла волнообразными зубцами.

— Ты из какого приюта, сиротка? Уж больно громко разговариваешь для беспризорницы.

Один из незнакомцев схватил девочку за шиворот. Из ее груди вырвался сдавленный писк, а глаза наполнились неподдельным ужасом. Рассуждать,