Препод 2 [Александр Олегович Курзанцев] (fb2) читать постранично, страница - 2

в некотором раздражении переспросил я.

— Ваши планы никуда не годятся, переделайте, — бросила короткую фразу Сильвия, продолжая глядеть в листок перед собой.

Поджав губы, я кивнул. Решил пока не садиться, вдруг и дальше буду опять я. Собственно, не ошибся.

— Пункт четвёртый, профессор Локарис, почему до сих пор не вижу вашей подписи под ознакомлением с учебным планом на второй семестр?

— Он мне не нравится, — заявил я, вновь услышав недовольное фырканье других преподавателей.

— Как это понимать⁈ — Сильвия грозно сверкнула глазами, — что значит, — не нравится? Он и не должен нравиться, это учебный план, а не бутылка хорнгенского хлебного вина.

Никогда не пробовал хорнгенского хлебного, но, судя по всему, напиток был стоящий.

— Вот как раз об этом я и хотел поговорить, — стараясь говорить взвешенно и спокойно, начал я, — на мой взгляд, план сильно перекошен в сторону практики, даже сильнее чем в первом семестре.

— Всё правильно, — кивнула Нодерляйн, — студентов в конце семестра ждёт итоговый годовой экзамен, где предстоит продемонстрировать достаточные навыки в сотворении заклинаний, включая и заклинания первого семестра. И всё это, напоминаю, с учётом времени. Так что большее количество практической работы вполне оправдано. После первого курса у них ознакомительная практика и отпускать на неё неподготовленных студентов, — это подвергнуть их излишнему риску. После заседания, чтобы подпись была у меня. Всё.

Теперь пятый вопрос…

— Снова я? — сложив руки на груди, произнёс я, с вызовом глядя на ректора.

— Нет, — спокойно ответила та, — можете пока садиться, Вольдемар, не всё крутиться только вокруг вас.

— Да? А я уж было подумал, — с вызовом ответил я, но сел, демонстративно глядя в сторону.

Дальнейшее обсуждение слушал краем уха, пока не подошли к последнему пункту, этому загадочному и интригующему, — разное.

— Ну а теперь, — снова обвела зал взглядом Нодерляйн, — рассмотрим жалобы преподавательского состава на профессора Локариса.

Брови мои взлетели вверх и я оглянулся на остальных профессоров. Жалобы? Реально? Чем это я им насолил? Мы даже почти не пересекаемся.

— Кто хочет высказаться первым?

— Я выскажусь! — немедленно поднялся с лавки куратор группы «В1», профессор Чарис фон Тифолд.

Высокий, смазливый, в дорогой мантии, он был из богатой и родовитой семьи. Щеголеватый и заносчивый, известен он был, в первую очередь, своими любовницами из числа студенток. Гражданина, по моему мнению, стоило бы посадить за аморалку, вот только тут это аморалкой не считалось. Что, впрочем, не мешало остальным преподавателям относиться к фон Тифолду с некоторым предубеждением.

Бросив на меня взгляд полный гнева и презрения, он громогласно заявил:

— Я обвиняю Локариса в совращении студентов моей группы!

Брови мои полезли на лоб снова, не выдержав, я переспросил:

— Профессор, а вы, часом, меня с собой не перепутали? И да, я профессор Локарис, попрошу этого не забывать.

Раздались чьи-то смешки и даже Нодерляйн нахмурилась с некоторым сомнением глядя на Тифолда.

— О каком совращении вы говорите? — уточнила она.

— О совращении умов, — искривив презрительно губы, ответил тот, — наслушаются у него на факультативе всякой ереси, а затем срывают мне занятия, задавая эти свои вопросики.

— Попрошу без этих инсинуаций, — встрепенулся я, — ересью можно называть что угодно, но только не мой факультатив. Я даю реальные знания…

— А я говорю, — ересь! — перебил меня мужчина, — я им показываю заклинание, а их интересует метамагическая структура и общее уравнение сил. Зачем, спрашивается? Нет! — резко махнул он рукой, — пусть со своей группой чем хочет тем и занимается, а в мою не лезет!

— Действительно, Вольдемар, — посмотрела на меня ректор, — зачем вам студенты профессора фон Тифолда, вам не хватает своих?

— Госпожа ректор, — прищурился я, — вы же сами определили, что факультатив добровольный, на основе желания самих студентов. Да, ко мне подошло десять студентов группы «В1» и попросили записать их на факультатив. Это дополнительные занятия, никак не затрагивающие их стандартную программу обучения, так что я не видел причин им отказывать.

— А с других групп к вам подходили? — уточнила Нодерляйн, переглянувшись с сидевшими по бокам магистром и библиотекаршей.

— Меньше, но подходили, Трое с «Б1» и двое с «Г1».

Тут вскочила куратор группы «Б», профессор Актия Родаблум, сухая как вобла не первой молодости женщина, высокого роста, остроносая, со слегка раскосыми глазами. Особа она была характера склочного и стервозного. На это намекали и вычурного покроя мантия и волосы необычного фиолетового оттенка, уложенные с кандибобером. Она ткнула тонким узловатым пальцем в меня и высоким, с истеричными нотками, голосом возмущённо произнесла:

— Эти трое, после одного