Патентное бюро «Перпетуум мобиле». Цикл рассказов [Владимир Мономах] (fb2) читать постранично, страница - 3

замечательно, мистер Бартон. Жду ваш прибор, как только получу результат — сразу же свяжусь с вами.

— Не смею вас больше задерживать, рад был с вами познакомиться. Мистер Бартон поднялся с кресла, засунул Бигля в переноску (чему тот был не очень обрадовался) и проскользнул к двери.

Уже на пороге я решил задать мистеру Бартону вопрос, который засел у меня в голове.

— Подскажите, пожалуйста, кто делал озвучку для вашего изобретения?

— Озвучку? Одна компания из Беларуси, у них работают отличные профессионалы и ценник более чем приемлемый.

Из Беларуси! Вот оно, в голове щёлкнуло и перед глазами возник образ человека, чей голос мне показался таким знакомым — Александр Григорьевич (точнее Аляксандр Рыгоравіч), бесменный "батька" Беларуси! В общем, знатно пошутили ребята.

Вечером, сотрудник службы доставки, как и обещал Бартон, позвонил в дверь и оставил мне хорошо упакованную посылку, в которой я нашел копию шлема "Дарта Вейдера". Оный шлем был тотчас же водружен под яростное мяуканье и царапанье на голову Барона, на которой и находится по настоящее время.

А мистер Бартон пропал, по рассеянности он не оставил мне свою визитную карточку, так что связаться с ним у меня не получилось.

Этот маленький рассказ — лишь одна из множества историй, которые случились (и до сих пор случаются) в практике патентного поверенного. О них я вам тоже расскажу, когда-нибудь, когда наконец найду себе чистую чашку и выпью свою двойную порцию крепкого черного утреннего кофе!

Анжелика

Будучи бесцеремонно разбужен котом Бароном в 6 (шесть!) часов утра, понимаю, что заснуть уже вряд ли удастся, сползаю с кровати и бреду в туалетную комнату.

Закончив с первой частью утреннего моциона, пытаюсь попасть в ванную, чтобы принять порцию адреналина в виде контрастного душа и… не могу — полигон занят.

— Анжелика, солнышко, это ты?

Ответа нет, но судя по звукам льющейся из душа воды и приятному голоску, напевающему Happy New Year, я не ошибся. И зачем, скажите мне, пожалуйста, антропоморфному роботу каждый день принимать душ?! Вероятно сказывается женский характер, который был заложен в искусственный интеллект Анжелики, именно он заставляет её вести себя как настоящая женщина и тратить по часу времени утром и вечером, чтобы из хорошенькой женщины превратится в неотразимую хищницу.

Анжелика. Вторая женщина в моей жизни, которую я по настоящему люблю. Первая — моя жена и мама моей дочери Лизы. Она умерла от воспаления лёгких, когда нашей дочери было 2 года. Лиза её не помнит (я так думаю), но очень любит — её фотография стоит у неё на столе и я несколько раз замечал, что она с ней разговаривает и делится своими детскими секретами.

Анжелика вошла в нашу семью уже в Лондоне, когда я открыл своё патентное бюро и поселился в этой квартире. Её принесли в большом деревянном ящике, она лежала в белых пенопластовых шариках и была так же прекрасна, как Афродита в своей морской пене.

Анжелика была очередным изобретением, оформлением патента на которое мне предстояло заняться. Её отец-изобретатель хотел получить патент на «антропоморфного робота в виде женщины, обладающего искусственным интеллектом, хорошими манерами и умеющего удовлетворить потребности одинокого мужчины».

Я был одинок, она была красивой женщиной — я с самого начала воспринимал её как живое существо — и случилось, то, что должно было случиться, я влюбился. Она была простушкой, с ней нельзя было говорить на серьёзные темы, обсуждать политику или экономику, но она была доброй, чуткой, нежной. И чёрт возьми, разве этого недостаточно?

Ей удалось подружиться с Лизой — особой нервной и немного замкнутой, её обожают: мой кот, которому она подкладывает лучшие кусочки индейки, и мой робот-дворецкий Фёдор, который любит поговорить (по правде сказать — он просто болтун) и которого только Анжелика может часами внимательно слушать, занимаясь своими делами.

Шум льющейся воды прекратился, пение смолкло, дверь открылась и передо мной явилось чудо — прекрасная женщина в халате и с мокрыми волосами, замотанными в полотенце.

— Доброе утро, дорогой. Скажите на милость, кто-нибудь у себя в семье называет мужа/жену «дорогой/дорогая» или это выдумки писателей и сценаристов?

— Доброе утро, Анжи. Мне нравится называть её на французский манер Анжи, потому что имя Анжелика для меня заряжено ассоциацией то ли с женщинами лёгкого поведения, то ли с цирковой лошадью из детского мультфильма.

— Что бы ты хотел на завтрак?

— Большую кружку чёрного кофе и пару горячих бутербродов.

— Иди, прими душ, а я пока приготовлю твои бутерброды. Она поцеловала меня и проскользнула в сторону кухни. За ней последовал запах её любимых утренних духов — сладкий персик с миндальной горчинкой.

Наконец-то попадаю в душ, включаю воду погорячей и продолжаю вспоминать как Анжелика стала членом нашей странной семьи.

Итак, она была прекрасна, как