В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
бабки. Небольшой комод, покоробившееся от времени зеркало, в котором уже ничего не отражалось. Узкая кровать – когда-то ее пружины звенели так громко, что он боялся вздохнуть. Как часто скрипели они вслед за свистом ивовой розги, с помощью которой древние семейные обычаи вбивались глубоко в каждую клетку его тела.
В спальне Лолы Вадим нашел стеклянную музыкальную шкатулку с фигуркой единорога. Прихватив ее, он направился к узкой черной лестнице, которая вела в старую часть дома. Он очутился в запущенной комнате, обставленной двести лет назад, во времена его жестокого прапрадеда, о котором он столько слышал. Его предки иммигрировали сюда, спасаясь от преследований на родине. В этой части дома Вадим никогда не чувствовал себя в безопасности.
Он замер. Небо за окнами скрыли черные тучи, совершенно стемнело. Вадим дрожащей рукой полез в карман плаща за фонариком. Сахарница выскользнула у него из пальцев и ударилась о твердый, слегка наклонный деревянный пол. Вадиму не понадобился фонарь, чтобы понять – сахарница разлетелась на мелкие кусочки. Его охватил страх, древний, смертельный ужас. Но никакого карающего призрака не появилось. Он испустил вздох; нервы были на пределе.
Вспыхнул фонарик, и его голубой свет выхватил из тьмы нечто странное. Вадим направил лучик на подоконник одного из трех больших окон. «Матерь…» – прошептал он. Все подоконники были покрыты дюймовым слоем мертвых бабочек. Бабочки были и на полу под окнами. И у двери. Тысячи – нет, десятки тысяч. Черные, зеленые, переливающиеся радужными красками. Под ногами хрустели жесткие высохшие хитиновые оболочки. Бабочки собирались у окон и дверей в поисках выхода, но эта комната оказалась для них склепом.
Вадим забыл о сахарнице – его единственной мыслью было бежать прочь, пока эта гробница не захватила в плен и его. Но Лола просила еще кое-что. Еще один предмет – чтобы придать правдоподобия выдуманным воспоминаниям о счастливом детстве и избавиться от реальности, превратить ее в бесплотный призрак. Таких вещей осталось всего две. И она нужна ему, чтобы прочнее встать на ноги в настоящем, изгнать прочь суеверия. «Спокойно, – сказал он себе. – Бабушка Бенц умерла. Через пять минут я уеду отсюда навсегда».
Дверь в подвал была закрыта, как и во времена его детства, но он легко взломал ржавый висячий замок. Заскрипели петли, и дверь, перекошенная от времени и сырости, скопившейся в этой части дома, зашуршала по полу.
В лицо Вадиму ударил запах плесени. Он выставил вперед фонарик, словно оружие в битве с жуткой тьмой, и заметил со стыдом, что рука его дрожит, услышал свое прерывистое дыхание.
«Я не могу», – подумал он. На него обрушились воспоминания о ночах, проведенных здесь, ночах, когда он сидел, скорчившись под лестницей, вдыхая запах земли, каких-то растений, удушливый запах гниения. И эти звуки. С тех пор он не слышал ничего похожего – лишь в кошмарах.
Со временем он научился вполголоса мурлыкать что-то – достаточно громко, чтобы заглушить эти звуки, но не настолько, чтобы услышала сверху бабушка Бенц.
Кукла, которую просила Лола, пятнадцать лет валялась в каком-то сундуке. В сундуке, в подвале. Теперь, когда он разбил сахарницу, ему ничего не оставалось, как добыть куклу.
Вадим сделал шаг вниз, во тьму. Лицо его облепила паутина, и он задохнулся. «Слабак!» – упрекнул он себя, повторяя слово, которое так часто бросали ему в лицо. Должно быть, это слово дошло до него через несколько поколений.
Слева вдоль лестницы тянулись ряды полок, уставленных соленьями и консервами. Он рассматривал полки, читая полусгнившие этикетки: соус «чили», кукурузный соус, маринованная цветная капуста, морковь, укроп – самая старая из банок датировалась 1790 годом. В банке было нечто темное, надпись на пожелтевшей наклейке расплылась. Наверное, свекла. Эти консервы стояли здесь, когда он был ребенком, стояли здесь еще со времен детства его бабки. С каждым поколением запасы пополнялись, и бабушка Бенц заставила банками вторую сверху полку. Она не разрешала трогать припасы и называла их «воспоминаниями». Несъеденная еда. Жизнь, законсервированная навечно.
Заскрипели знакомые ступени, и Вадим спустился на земляной пол. Он посветил в углы. Дорожный сундук стоял у самой дальней стены. Перед металлической дверью.
Он осторожно положил единорога в карман и зажал фонарь под мышкой, собираясь ломать очередной замок. Но сундук оказался открытым, словно кто-то ожидал его прихода. Вадим бросил быстрый взгляд на дверь и прислушался. Ничего.
Он поднял крышку сундука. С левой стороны ему улыбнулась фарфоровая кукла Лолы, словно не подозревая о своем кошмарном окружении.
В сундуке оказалось еще два предмета. Обломок доски с прикрепленными кнопками открытками. Маленький черный гроб.
При виде гроба Вадим затрясся от страха и ярости. Глаза его наполнились слезами, он не смог удержаться от крика:
– Сука!
Она слишком хорошо знала его. Она обманула его. Опять.
За дверью что-то зашуршало, и он
Последние комментарии
3 часов 43 минут назад
4 часов 32 секунд назад
4 часов 25 минут назад
4 часов 57 минут назад
6 часов 4 минут назад
7 часов 44 минут назад