2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
скрытная. Что ты здесь все время прячешься одна? Я уже начинаю подозревать, что у тебя есть какая-то неприличная тайна. Надеюсь, с тобой ничего страшного не случилось?
Мне было двадцать два, Порция младше меня всего на два года, но люди часто даже не догадывались, что мы сестры. В отличие от нее, самоуверенной и энергичной, я была застенчива и постоянно чувствовала себя крайне неловко. Я посмотрела на старое, отороченное бобровым мехом пальто матери, которое теперь досталось моей сестре. Под ним было надето длинное белое платье, подол которого был густо забрызган грязью. Ярко-алая помада поблескивала на красивых полных губках Порции.
— Да нет, вроде пока ничего не произошло, — ответила я. — Куда это ты собралась? Ты спаришься в своем пальто.
— Будет дождь, и, возможно, похолодает. Лавди предупредил меня. Ну, в крайнем случае сниму его, если погода не испортится. Иду завтракать с одним восхитительным мужчиной.
При первом знакомстве все мужчины казались Порции восхитительными. Я глянула на часы:
— Что-то рановато для завтрака.
— Мне еще нужно взять кое-какие украшения у Мэнтона. — Мэнтон был костюмером в театре. — Не хочу, чтобы мой новый самодовольный буржуа думал, что я нуждаюсь в деньгах.
Она расстегнула молнию на высоких кожаных сапогах, сняла их и потерла руками ступни.
— О! Чертовы сапоги! Ну почему Офелии, а не мне достались такие изящные аристократические ножки? Это так несправедливо. — Она взглянула на меня из-под светло-золотистых волос с комическим недовольством.
— Тебе не на что жаловаться, ты в любой одежде эффектно выглядишь.
Три мои сестры и Брон унаследовали внешность матери — блестящие светлые волосы, большие голубые глаза и красиво очерченный рот, но признанной красавицей в семье считалась Офелия — у нее был мамин прямой нос, однако я не сомневалась, что нашлось бы немало людей, которые предпочли бы дисгармоничные, но живые черты Порции холодному совершенству Офелии. Второй красавицей обещала стать Корделия. А вот со мной дело обстояло хуже. У меня были темные волосы и темные глаза отца и такая же, как у него, худощавая фигура. На фоне моих роскошных сестер я выглядела совершенно непривлекательной, что, надо признаться, сильно меня угнетало.
— Спасибо за комплимент, но я так не считаю. — Порция достала лиловый индийский шарф из кармана пальто и повязала его на голову. Наверное, на другой женщине он выглядел бы безвкусным и смешным, но не на Порции. Глядя на нее, можно было только завидовать. — В конце концов, неважно, как я одета. А тебе просто надо получше следить за собой; почему ты все время носишь только черное? Потому что это нравится твоему ужасному Доджу? Кстати, я из-за него и пришла. Он просит тебя к телефону.
Додж был моим другом и любовником весь последний год. Он никому не нравился, и именно поэтому вызывал у меня горячую симпатию. Нелегко было найти хоть какой-нибудь способ самоутвердиться в такой семье, как моя, где все считали себя неотразимыми и были полны гордыни и самомнения.
— Могла бы сразу сказать! Он же звонит с пожарной станции.
— Разве могла я предположить, что он снизойдет до того, чтобы пользоваться буржуазными средствами связи! — крикнула она мне вслед, когда я кинулась вниз по лестнице. — Думаю, это надо золотыми буквами записать и объявить как об уклонении от его идеологической линии.
Несколькими месяцами ранее я привела Доджа домой поужинать с моими родными. Мы познакомились с ним в очереди на автобусной остановке. Но тот семейный ужин оказался не слишком удачным. Я ожидала иного — ведь люди такого плана, как мои родители и Додж, обычно хорошо относятся друг к другу. И они, и он являлись приверженцами сумасбродного, богемного образа жизни. Мой отец к тому же был великолепным рассказчиком, а матушке обычно удавалось влюбить в себя каждого приходившего в наш дом молодого человека.
Клермонт Лодж, где все мы жили, был весьма обширным, дорогим и красивым особняком для маленького пригорода. Дом окружал парк, а интерьер был подобран в стиле одновременно и театрально-вычурном, и аристократически-претенциозном, что вызывало воспоминания о замке Спящей Красавицы, погруженном в сказочное забвение на целые столетия. Он был набит старыми, потемневшими картинами, мебелью с бархатной обивкой, обломками мраморных статуй, серебряными фигурками, почерневшими от времени, и изящной фарфоровой посудой. Многие вещи достались нам из театрального реквизита и являлись настоящими раритетами. Лавди, со свойственной ему заботливостью, постоянно пытался реставрировать те из них, которые почти рассыпались. Мама же в некоторой степени обладала даром искусного декоратора, но явно тяготела к драматическому стилю. В тот вечер, когда пришел Додж, она поставила в углу гостиной арфу с увитыми плющом струнами и стул с деревянными башенками коринфского Капитолия, на который водрузила часы без стрелок, корону, некогда венчавшую голову Генриха IV, и чучело куропатки.
Свою
Последние комментарии
8 часов 5 минут назад
8 часов 23 минут назад
8 часов 32 минут назад
8 часов 33 минут назад
8 часов 36 минут назад
8 часов 54 минут назад