Гоd [Мария Леонидовна Галеева] (fb2) читать постранично, страница - 4


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

молока, пеку пиццы прямо в печи с рыбой и жареной тыквой. Массу для мороженного взбивала если что сама — вместо миксера использовала ступицу от дедушкиной газонокосилки. Вместо сахара — мёд кидала. Потом варила его сама из соседкиной свеклы и использовала для выпечки леденцов. Собирала ягоды в лесу, а из теста давила вареники в ручную. Продвижению моего собственного хозяйства на заднем дворе мешало отсутсвие цыплят, кроликов и семян, каковых, как вы понимаете, надо было покупать. Та прежняя бабушкина живность перевелась ещё 100 лет назад сама, когда она уехала из деревни. Сначала я думала попросить кого-нибудь у соседей. У одних мальчика, у других — девочку, посадить пока в будку для пса и ждать. Самой пока привести клетки и вальеры в порядок… Эх, в общем ничего не вышло, т. к. сказали что надо их ужЕ чем-то кормить, иметь сразу несколько штук и ещё ждать, пока вырастут.


Помню, однажды вечером, шёл второй месяц на ферме, я возвращалась на закате домой. Была осень. Поля забросало кривыми листочками. Я была в коричневом пальто. Иду домой, с одной стороны — хаты, с другой — поле, свернутое в персик. Вроде как балка или лог. На верху растрёпанный лес. Вдруг слышу откуда-то как бы со стороны, какой-то протяжный, сонно мычащий звук. Потом ещё что-то зазвенело. Я думала: у меня из сумки упало. Обернулась — ничего. Иду дальше. Потом слышу — ещё раз. В итоге, гляжу по сторонам, смотрю — метров за 200 от меня из-за ограды выходит телёнок, прямо посреди поля — один. Не знаю, что меня охватило, но так жалко вдруг стало этого телёночка. Я вся начала трястись. Позвала его как-то, а он только дальше от меня в поле пошёл. Видно, от стада отбился. Я тогда очень один момент испугалась, что сейчас пастух придёт или на коне приедет. Или ещё кто выйдет, этот же дурак мычит и ещё колокольчик на нем… короче, я к нему пошла прямо по полю. Он от меня опять убегать! Я ему говорю:

— Что ты убегаешь, дурак! Чего я тебе сделаю?

А сама уже вся трясусь-не могу, от голода тошнота в горло лезет. Слава Богу, бутылку молока свежего на ферме дали, прямо из под коровы. Ну я открыла, в землю прикопала, сама отвернулась, сижу и жду. Слышу звенит, сначала подальше, потом все ближе, ближе. У меня тут сердце так застучало. Я как крутанулась! Прыгнула, схватила его за рожки… маленькие ещё… он вырывается, я его кое-как в один локоть зажала, другой рукой тяну пояс из-под пальто. Ну, вытянула — обернула ему вокруг шеи. Тут ещё этот колокольчик звонит, в какой-то хате окно включили. Вижу — солнце село почти. Тут я давай в эту сумку, нащупала косметичку, вываливаю ее прямо там в чернозём, надо же как-то снять этот Чертов колокольчик. Беру ножнички и пытаюсь ему этот ошейник одной ножницей продеть. Уже дулю что видно. Серо-синий дым, вдалеке только чуток розово у самой земли. Тут мне эта ножница как в палец вопьётся! Руку закусила, чтоб не орать. Я потом посмотрела — на пол пальца вошла. Пришлось уходить как есть. С проклятым колокольчиком, язычок придерживать. Вся лапа уже в крови, молоко там и осталось. Всю дорогу руку облизывала — хоть попила. Очень плохо помню все дальше происходящее. У дома привязала его на дверной столб. Сама в гараж — хотела свет ударить сначала. Потом вспомнила, что нельзя. В темноте завела в гараж. Стою, жду пока глаза привыкнут. У папы тут, когда приезжали, обычно топор на полке лежал. Пощупала — там же… Не знаю, откуда я знала, чтО надо и как. Может, это уже как-то генетически. Тут и это предвещенное ночное зрение пригодилось, зарядила от генератора. А как только топор взяла, он, видать почувствовал, подальше отошёл. Мычать начал. Я покороче завязала на всякий случай. Уже замахнулась, тут это лезвие как шарах-бабах за спину! У меня аж дыхание перекрыло на секунду. Я не поняла. Потом успокоилась, — дошло, что лезвие слетело, взяла насадила, подбила и опять. Может быть в универе ещё видела как-то про разделку мяса в ресторанах, может, что-то видела от отца. Короче, чёрт, испугалась больше чем этот телёнок. К рассвету только смогла что-то зажарить и поесть. Остальное в погребе заморозила.


В обед на следующий день пошла свои вещи в поле забирать, их даже никто не тронул. Вечером соседка рассказывала, что на ферме телёнок пропал — никак найти не могут. Я что-то промычала в ответ, вроде — от стада наверно отошёл. В этот момент как назло рана на пальце разъехалась, побежала кровь. Яга увидела, испугалась что весь пол ей забрызгаю и дала мне в бутылке спирт. Ещё помню почесала голову и сказала:

— …Да ты хде тах поранялася, дощь?

— Дрова рубила.

— Оо, да ты сама дрова ня руби. А то мош, если крови мнохо потеряе, нишо не спасе.

С того случая работу я стала иногда пропускать. По тому как не всегда ей наедалась. Ночью не спалось, в связи с чем остро стал вопрос досуга. Радио ловило через раз, но я слушала мало, боясь что генератор сдохнет. Чтобы не сидеть во тьме ловила светлячков и жгла свечи. Они были в кладовке, но когда кончились, пришлось в церковь за ними ходить (иногда получалось украсть). Тем не менее