Село Городище [Любовь Федоровна Воронкова] (pdf) читать постранично, страница - 2

на завтра... да, мам?
Мать не отвечала Груне. Она достала с полки мешок и глящить.

кивнула

да

на

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

дела

—

не

худой

ли.

Соседка Федосья

широкий

хол-

фартук насыплю.
бабушка.
Все

пол-

подпоясала

щевый фартук.
—

—

мерки
—

Мешка-то
Может,

и

у

В
проохала

меня нет ни одного.

мне

встать?

—

—

притащу!
Лежи,

лежи,

мама,

—

сказала

мать,

—■

лежи

и

не

беспо-

Куда ты пойдешь? Тебя и так-то ноги не держат!
Груня не знала, что делать. Бабушка и то итти хочет,

койся.
не

идет.

Но ведь говорят,

что

управятся... И потом, у
5

нее

а она

баш-

худые стали, промокают... Но тут, некстати, живые
обута толстая больная соседка Федосья
худые калоши, привязанные к валенкам веревочками. А валенки
маки совсем

глаза ее заметили, как

—

разбитые, разбухшие...
Груня схватила свою единственную одежонку, оставшуюся
от пожарища,
рыжий овчинный полушубок,
и быстро оде—

—

лась.
—

А
—

Я

тоже

пойду, мам!

мать словно

Ступай

и так

зови

берут, корзинки,

знала,

девчонок,

у
кричи,

мешки

смотри ни на кого не
хорошему. Так-то лучше

2.

—

что

кого
не

Груня пойдет.

сказала

—

что

она,

есть.

—

пускай

ведра

Всех зови! Только

ссорься, говори

с

людьми по-

будет.

ОСОБЫЙ

ЧЕЛОВЕК

Груня вышла на улицу. Улицу намечали только деревья,
растущие вдоль дороги, да кусты палисадника. Но ни одной
избы не было на посаде. Лишь печные трубы торчали над темными грудами кирпича и глины. Странный, сиротливый вид был
у этих труб, словно зябли они под дождем и ветром, потому что
привыкли стоять под крышей, в теплой избе...
6

і

Домов нет. Можно подумать, что
людей здесь нет. Но это посторонний

человек

мог

и ни одна

Груня

А

подумать.

так

Городище

знала, что весь колхоз

здесь

покинула

колхозная семья не

свою землю.

Груня

стояла,

раздумывала,
ти

в

В

сначала.

жмурясь

от

ветра,

и

какую сторону ей пойригу ли, что стоит на

задворках возле
самого
поля? Или
спуститься к реке, в кузню? Или забежать в
соломенный
шалаш, который

густыми елками?
Стенькой,
решила
потом
с
ней вместе
за

притулился

под

«Побегу
Груня,
а

за

—

—

—

другими».
Но зашевелилась в шалаше соломенная дверь, приоткрылась
немного, и сама Стенька вылезла на улицу. Концы большого
серого платка торчали у нее на спине, а из коротких рукавов
высовывались покрасневшие руки.

Стенька,
К тебе!

—

—

ты

куда?

А я к тебе!
Стенька мелкими быстрыми

—

серо-голубые

смешливые
но

глаза

подбежала

шагами

блестели

и

к

радовались

Груне.

Ее

неизвест-

чему.

Руки-то

—

Груня,
—

лила
—

—

на

хоть

карманы спрячь,

в

—

поежившись,

сказала

тебя глядеть-то холодно!

Тебе холодно,

а

мне

нет,

—

ответила

Стенька

растопыренными пальцами.
Зима, что ли!
Знаешь, что я тебе скажу...
начала было

и пошеве-

—

—

Груня.

Но Стенька перебила:

Нет,

—

босиком
пает,

—

скажу! Наш Трофим все выскакивает на улицу
и пробежит
прямо по снегу. Мать нашле-

опять! А дедушка
отдал! Новые! Нигде

а он

сапоги

что я

возьмет

Мирон Телегин взял да ему свои
худые! Говорит
пусть бегает,

не

—

7

ему

хочется

ленький,
хоть

побегать. А я, говорит, уж старый.
во какие! Чудно до чего!

сапоги

а

—

—

бы что!

Да подожди ты!.. Как сорока!..
крикнула
Трофим, Трофим!
А ты не кричи! Не больно боюсь!
Груня вспомнила наказ матери и сказала тихо:

—

ня.

Трофим-то маА Трофиму

—

на

нее

Гру-

—

—

Я

кричу. Это я так. Нам с тобой дело
подумала, что Стенька как узнает,
сейчас удерет, да и забьется опять в свой
объяснила как можно мягче:

—

есть...

не

Груня
так
она

какое

это

дело,

Поэтому

шалаш.

Ведь до шоссе недалеко... Да можно и не помногу. Ну,
сколько-нибудь принесем
и то польза!
Но Стенька и не собиралась отказываться. Наоборот, она обрадовалась, будто ее позвали на праздник:
На шоссе всей гурьбой
вот весело! Пойду скорей у
мамки мешок попрошу!
Если бы Груня знала, как надоело Стеньке сидеть в