Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
стенке.
Ругги угостили сигаретой. Фукс с Таннером и так курили, не переставая, Коннер тоже присоединился, и скоро дым в допросной клубился так плотно, что преступник смог бы уйти незамеченным, не будь он пристёгнут к столу. Глаза у меня слезились, во рту горчило. Сквозь сизую пелену проглядывали прутья оконной решётки — как напоминание о том, что ждёт меня дома, если из департамента по делам переселенцев опять придёт отказ… Привыкай, Симона.
Может, стукнуть господина Фукса по голове? Тогда меня упекут в тюрьму здесь, в Бежене, а не вышлют в Татур. Джеландские тюрьмы лучше татурских. Хотя если в них так смолят, я не доживу до конца срока.
Когда всё было оговорено, нас с Ругги усадили писать показания. Рядышком, будто учеников в школе. Он откладывал в сторону очередной лист, одаривал меня кровожадной ухмылкой, а я тут же делала перевод, чувствуя себя отличницей, сосланной за парту к главному хулигану класса — чтобы давала списать и вообще влияла положительно.
Не знаю, как здесь, в Джеландии, но наши татурские учителя упорно не желали понимать простую вещь: поднять успеваемость оболтусу таким способом всё равно не выйдет, зато испортить табель отличнице — раз плюнуть. А может, и саму отличницу заодно.
И пусть нас окружали джеландские стражи порядка, я не чувствовала себя в безопасности. Скорее, наоборот.
Потому что глаза у них были одинаковые. Что у Ругги, что у беженских легавых-борзых. Не собачьи глаза. Волчьи — холодно-безжалостные. И у красавчика-инспектора тоже.
Все они из одной стаи. Дай повод, мигом возьмут на коготок, завяжут бантиком и повесят у дверей вместо колокольчика, "ой" сказать не успеешь.
Через час мы закончили. Я задержалась получить деньги за прошлый месяц, накинула ветровку и, выйдя из управления, и подняла взгляд к небу — такому яркому и радостному, что дух захватило.
— После трёх часов взаперти приятно глотнуть свежего воздуха.
Рядом стоял столичный инспектор. Высокий, подтянутый, пиджак небрежно расстёгнут, на брюках идеальные стрелки — будто только из-под утюга.
— Жаль, запах табака ничем не выветрить, — поддержала я разговор, вспомнив, как морщила нос кассирша в бухгалтерии.
Даже на улице, на хорошо обдуваемом бетонном крыльце, ноздрей касался неприятный душок. Я понюхала рукав и скривилась — в человековоз садиться стыдно. Придётся всё стирать.
— В следующий раз сбрызнете одежду кондиционером с росой, — посоветовал инспектор. — После этого можно хоть в нору к скунсам, никакая вонь не прилипнет.
Разумеется. Если у вас есть мешок гольденов. В Джеландии продукты с элементами субстанции стоили в два раза дешевле, чем в Татуре, но всё равно были удовольствием не для каждого.
Я извинилась, заметив, что спешу, но не успела договорить, как инспектор спустился на пару ступеней и, будто невзначай, встал мне поперёк дороги. Его глаза оказались почти вровень с моими, и теперь я видела, что радужки у него светло-карие, солнечные, а в зрачках прыгают смешинки.
— Вы на редкость виртуозно ругаетесь, госпожа переводчица.
— Не я, а подследственный Ругински, господин инспектор. Если я начну выбирать, что переводить, а что нет, медяк мне цена как профессионалу.
Инспектор посерьёзнел.
— Должен сказать, вы лучший переводчик, которого я видел. А мне приходилось бывать не только на допросах иностранцев, но и на представительных деловых переговорах. Почему вы не устроитесь в Чуддвиле? Не верю, что вам нравится задыхаться от дыма в компании уголовников.
— У меня статус соискателя.
Его взгляд вмиг стал острым:
— Трудитесь на общественных началах?
— Нет, но… Это разовые случаи! Господин Фукс подписал специальное разрешение. Можете спросить у него.
По коже побежали холодные мурашки. А имеет ли право господин Фукс давать подобные разрешения?
— О, я вовсе не собирался вас уличать, — с инспектора вмиг слетала вся суровость. — Я вообще из другого ведомства. Кстати, нас не познакомили...
Он первым протянул руку:
— Мэт Даймер, старший инспектор иностранного отдела департамента экономических преступлений. Тридцать два года, не женат.
Последние слова сопровождались обворожительной улыбкой. Жаль, к этому моменту я успела подать руку в ответ — и ощутила уверенное, но аккуратное пожатие.
— Симона Бронски.
Двадцать семь лет, убеждённая холостячка, к флирту с командировочными не расположена, к интрижкам — тем более. Надеюсь, вы, инспектор Даймер, это уже осознали.
Знаменитая, кстати, фамилия. Но не сказать, что редкая.
Он держал мою ладонь в своей, всю целиком, а не за пальцы, как часто делают мужчины. Держал и не думал отпускать.
— Очень приятно, Симона.
Ещё одна улыбка, от которой на левой щеке инспектора проступила едва заметная ямочка. Любопытно. Я думала, ямочки бывают только на обеих щеках, или их не бывает вовсе.
— Вы не знаете, где тут поблизости можно выпить
Последние комментарии
22 часов 51 минут назад
1 день 55 минут назад
1 день 22 часов назад
1 день 22 часов назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 8 часов назад