Под звуки скрипки [Софья Альтаирова] (fb2) читать постранично, страница - 3

пальцами за нос, будто он мог куда-то деться. На дворе чудесная весна, все вокруг такое красивое и вкусно пахнущее, так нет ведь – нужно все равно злиться и отпускать нелестные комментарии в адрес и без того измученных больных!

После затяжной простуды Катерине пришлось дополнительно обращаться к оториноларингологу, который пристально рассмотрел ее горло, затем довольно бесцеремонно покопался у нее в ушах, будто намереваясь отыскать там клад, и, осмотрев нос, выдал:

– А почему у вас такой нос большой?

Катерина обиделась. Этот врачеватель сразу ей не понравился. Жиденькая бородка, седые редкие волосики, пристальный орлиный взгляд… Теперь ко всему прочему еще и отсутствие такта!

– Вовсе он и не большой…

– Ну как же! – Врачеватель с сомнением взглянул на Катерину, словно прикидывая, как она раньше жила с таким шнобелем и умудрилась ни разу не заметить его в зеркале. – Я просто хотел узнать, не болит ли он у вас.

– Нет, с носом как раз все в порядке, – поспешила заверить Катерина, стараясь не обращать внимания на боль от нанесенного оскорбления.

Это у нее – и большой нос! Да он свой-то видел? Впрочем, наверняка видел и ничего сверхъестественного не заметил. У Катерины в семье, так уж повелось, у всех были довольно крупные (отец предпочитал говорить «благородные») носы и светлые волосы. Ничего не попишешь!

В мозг уже закралась шальная мысль, что именно из-за ее носа Михаил так долго не замечал ее, а их свидания начались позже, чем предполагалось.

У них, к слову, действительно состоялось несколько свиданий.

Одно импровизированное, когда Катерина подкараулила ничего не подозревающего Михаила у магазинчика возле здания университета.

– Привет! – как можно непринужденнее поздоровалась она.

Михаил в ответ неопределенно хмыкнул и затем кивнул. У Катерины на секунду мелькнуло подозрение, что он не то чтобы слишком рад ее видеть, но такой шанс нельзя было упустить. Она все в той же непринужденной манере завела разговор.

Они стояли у магазина в косых лучах солнца, пробивающихся сквозь деревья, и Михаил постепенно включился в беседу о погоде, делах, знакомых, ровным счетом ничего не значащих для них обоих. Катерина несколько осмелела и срывающимся голосом предложила Михаилу, в чьих глазах по-прежнему светился ум пополам с пренебрежением, прогуляться по парку.

Погода стояла нелетная. В небе клубились тучи, из которых время от времени сыпался холодный дождь, под ногами хлюпало, и светская беседа все никак не клеилась. Михаил степенно двигался вперед, соблюдая дистанцию, которая постепенно сокращалась. Вконец она сократилась довольно резко. Катерина, намереваясь изящно перепрыгнуть лужу, споткнулась и чуть не растянулась во весь свой не особо впечатляющий рост. Ухватившись за руку кавалера, Катерина все же удержалась на ногах, вскинула голову и поглядела на него. Он дернулся, будто его огрели хлыстом, но не отодвинулся, хоть и чуть задержал взгляд прямиком на ее носу… Впрочем, несмотря на это, было очевидно, что между ними все же что-то вспыхнуло. А если не вспыхнуло, то хотя бы блеснуло.

Новая встреча состоялась довольно скоро, и Михаил даже инициировал ее первым, но был похож на угрюмого Ивана как никогда прежде. На того, трезвого Ивана. То есть по большей части хранил загадочное молчание, а говорил только короткими предложениями, которые были едва неразличимы, точно обрывки разговоров по рации.

Катерина в его обществе чувствовала себя восторженно и скованно одновременно, но это лишь подстегивало и давало пищу для размышлений. Ровно до того момента, как Михаил возвел взгляд к небу, прошептал несколько невнятных слов, издал вздох и произнес глубоким грудным голосом:

– Как ты считаешь… Если музыку играли за сотни лет до нас, почему нам сейчас так трудно ее понять? Даже услышав ее, мы не готовы принять то, что слышим. Мы ходим по кругу, понимаешь?

Возникла мхатовская пауза.

– Ммм, – промычала Катерина. Пища для размышлений как-то заплесневела.

– Значит ли она для людей то же самое, что значила раньше? – продолжал Михаил. – Что вообще есть музыка? Скопление нот, которые мы воспроизводим? Мгновенное воспоминание о другом времени, когда ее играли? Мы будто врываемся в прошлое и соединяемся с чем-то большим! Что я вообще забыл на математическом… – добавил он.

Такой фонтан красноречия не мог оставить Катерину равнодушной, и она выдала:

– Ммм…

Михаила это не смутило, и он продолжил смотреть вдаль, и неяркие солнечные лучи освещали его профиль – Катерине он казался высеченным из скалы. Неожиданный поток информации грозил смыть остатки здравого смысла, но, сколько она не вглядывалась в лицо Михаила, ничего, что могло как-то прояснить ситуацию, она так и не обнаружила. Наконец Михаил очнулся, развел руками. Катерина хотела было сказать нечто более глубокомысленное, но такой возможности больше не представилось.

Остаток вечера она слушала цветистые рассказы Михаила о его становлении как скрипача. Новоявленный