День пятый [Анатолий Жариков] (fb2) читать постранично, страница - 7


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

тростник, человек?


***

Дерево растёт –

хорошо. Хорошо

поливай дерево.


***

Не повторяй

мудрые слова,

чтобы не показаться глупым.


***

Моё место

у окна

в сумасшедшем трамвае.

Перед снегом

Кто высадил

за моим окном

платаны Платона?


Дождём висит

чей-то вопрос,

не даёт покоя.


Бесчисленные ветки,

как запутанный в себе Пиндар,

тычутся в небо.


В древних корягах

просыпаются

нос, глаза, уши.


За здоровье Кащея,

русалки, кота учёного

пьют Александр и няня.


Наконец отвалил от неба,

повис мелкий, крупный

свежий снег.

Платон:

Мудрец не замечает,

человек он или

ещё какая тварь.


***

С жалостью смотрит

слепой на мудреца.

Мудрец не видит жалкого.


***

Сонное утро.

Сойка у окна.

Музыка пилит дерево.


***

Заплатает дыру время,

залижет жизнью, сажей.

Вырастут дети, деревья.

«Так и было», – скажут


***

Спит, Ирод, Иудеи кесарь.

Спит роженица в дымящемся кесареве.

Дорогу к Спасу прочищает снеговик.

Иосиф, тот ещё, чего-то стружит, и

нынешний, но из того ж народца,

взошёл на кафедру читать Россию. – Бродский.


***

Серый декабрь пережить,

муть эту пережевать.

Жизнь из последних ватт

жить.


***

В речах революций

нет

страдательных падежей.


***

Демокрит взвалил мешок мудрости

на плечи Протагору.

И тот понёс.


***

«Не смотрите на солнце, –

говорил Заратустра. – Ослепнете.

Смотрите на вещи».

И. Христос

Истинно говорю:

вся дюжина евангелий

прелюбопытна.


***

А мы, действительно, всего только тени

одной большой и светлой идеи.


***

Человек – застывшая

в безумии своём идея,

ищущая дорогу домой.


***

В детство:

к круглому радио,

к керосиновой лампе.


Мёртвая очередь

к мёртвому телу

вождя революции.

Стансы

Бытие за окном:

красный дом, старый дом,

дым торчком в небо,

даль, за которой не был.

Дальше – гастроном,

где кульков с хлебом

ровно столько, сколько

жителей в посёлке.

И за огородами

прямо на родину

уходит железная колея.

Но это уже из области небытия.


День пошире, повыше,

даль подальше,

снег на крыше

просыпается раньше

петухов первых,

уныло пегая

повозку тащит.

В общем, зима как зима.

В нашей местности

мороза нема –

и уже не интересно

сапогами поверять грязь.

Хлюп, хрясь.