Отчуждение [Дана Обава] (fb2) читать постранично, страница - 2

учебой и работой мне сложно себе это позволить. Джилли же сидит с отцом, он почти полностью парализован, ему нужен постоянный уход. В этом году сестренка будет поступать в тот же университет, где учусь я. Мы договорились, что обе будем работать и вскладчину оплачивать отцу сиделку. Однако она должна была приехать…, пытаюсь вспомнить сегодняшнее число, но не могу. Должно быть, еще месяца через два, почему же она приехала сейчас?

— Я приехала поддержать тебя! — объясняет Джилли таким тоном, будто это очевидно. Очень мило, вот только поддержка мне нужна была две недели назад, когда я вышла из больницы. А сейчас я в норме.

— А кто остался с отцом? — недоумеваю я.

— Роза согласилась поухаживать за ним, пока мы не найдем постоянную сиделку, — успокаивает меня сестра. Розой зовут нашу тамошнюю соседку по площадке. — Я перевела ей все, что осталось с тех денег, что ты нам посылала. Мы с ней посчитали — по крайней мере, месяц можно ни о чем не беспокоиться. Ну а к тому времени мы с тобой все решим, правда? Папа просил передать, что любит тебя! — заканчивает Джил на радостной ноте.

— Ну что ж, устраивайся, — киваю я, так и не поняв, почему она приехала так рано. Квартирка у меня небольшая — маленькая спальня и общая комната, где у меня и кухня, и гостиная, и все на свете. Джилли придется спать на диване, а место в стенном шкафу для ее одежды я ей, конечно же, еще не освободила. Но с этим она и сама справится. Она бы и так выкинула все, что посчитала ненужным. В детстве мы сильно ругались, потому что все мои вещи она считала общими, и разубедить ее было невозможно.

Немного поколебавшись, все же отваживаюсь оставить сестренку и поехать в университет, как и собиралась с утра. Надеюсь, они с Микки не подерутся. Как в прошлый ее приезд, когда, вернувшись с учебы, я обнаружила жуткие кровавые следы на полу и закатившегося под стол кухонного робота. По-видимому, он несколько часов тщетно пытался подняться, все время стукался о столешницу и так и разрядился, не сумев добраться до розетки. Все-таки он у меня дешевенькой старой модели и на сопротивление урагану “Джиллиан” не рассчитан.

Подхватив рюкзак, выхожу на улицу, и здесь мной завладевает странное чувство. Смотрю на проходящих мимо людей и не могу двинуться с места. Мне кажется, что все вокруг враги, они опасны для меня, хотя одновременно и понимаю, что никому нет до меня никакого дела. Хочу оказаться в какой-нибудь пустыне, где никого нет.

До университета добираюсь кое-как, словно по минному полю. Перед главным зданием небольшой парк. Ребята стоят небольшими группами: курят, болтают, смеются. Сжимаю волю в кулак, прохожу мимо и поднимаюсь по ступеням. Сама не понимаю, почему все так сложно для меня. Мне физически плохо. Вхожу в здание, оно гудит как гигантский рой. Трудно дышать, стены надвигаются на меня, толпа надвигается, пол чуть не уходит из-под ног. Хорошо, что мне не надо вспоминать, куда идти. Я уже несколько раз прокрутила маршрут в голове еще до выхода на улицу. Иду затверженным путем, вцепившись обеими руками в лямки рюкзака так, что пальцам больно. В конце коридора вижу своих знакомых. Останавливаюсь, чтобы перевести дух, и подхожу к ним. Одна из девушек оборачивается.

— Бетания! — восклицает она радостно, и все поворачиваются ко мне.

— Как давно тебя не было! Что случилось? — спрашивает кто-то. Меня тут же окружают.

— Ты совсем на себя не похожа! — Кто-то дружелюбно дотрагивается до моего плеча.

Внутри меня взрывается очередная бомбочка. Они стоят слишком близко, мне снова нечем дышать, кружится голова, ноги подкашивается — я понимаю, что вот-вот упаду в обморок.

Я извиняюсь и бегу в туалет. Немного холодной воды в лицо возвращает меня в реальность. Я снова почти в норме, но дрожу как осиновый лист. Так и стою, опершись о раковину и глядя на свое замученное отражение в зеркале, наверное, с полчаса. Лекция уже давно началась.

Теперь в коридорах пусто. В парке тоже никого. Обычно здесь кто-нибудь обязательно сидит, доделывая какое-нибудь срочное задание, но сейчас накрапывает дождик, да и довольно прохладно. Для меня самое то. Лучше думать о насущных проблемах, чем продолжать мучиться теми, что давно в прошлом.

Прячусь под деревом. Здесь и дождусь следующего занятия. Криминалистическая психология раньше была моим любимым предметом. Лекции у нас читает не кто-нибудь, а руководитель одной из групп отдела, занимающихся поиском серийных убийц — Кай Леон. Он похож на тигра в деловом костюме. Безукоризнен во всем. Строг, компетентен и безжалостен. Иногда кажется, что все девушки, записавшиеся на его курс, сделали это лишь для того, чтобы иметь возможность дважды в неделю по два часа млеть от любви, глядя на него за лекторским столом. А парни, чтобы перенять его манеру держаться.

Но это, конечно, кроме того, что сам предмет очень интересен. Раньше он был моим любимым. Странно было бы идти на него теперь, после того, что случилось? Или наоборот полезно? Посмотреть на это отвлеченно, как