Мартин М.: Цветы моего детства [И. Муринская] (fb2) читать постранично, страница - 2

других ситуациях. Как-то раз он попросил ее завязать ему шнурки на ботинках, так как сам еще не научился этого делать, а, когда покачнулся от резкого движения, которым госпожа Птолема дернула к себе его левую ногу, и ухватился рукой за ее плечо, чтобы не упасть, воспитательница подняла к нему лицо, перекошенное такой жгучей злобой, какую Мартин еще никогда в жизни не видел, и громко, надзирательским басом рявкнула:

– Не держись за меня!

С другими детьми его отношения тоже не задались. Его никто специально не обижал, но и водиться с ним отчего-то никто не хотел. Казалось, уже тогда все вокруг были объединены чем-то таким, чего у него одного среди них не было.

И каша. Омерзительная пресная манная каша с густыми комками в сероватых тарелках со сколами на краях, вызывавшая у него рвотные спазмы, которую нельзя было не есть, как нельзя было не ложиться посреди дня в постель и как нельзя было не пытаться влиться в общую игровую возню, что оказалось для него так же невозможно, как и заснуть.

Вероятно, все это длилось бы до самой школы, так как родителям он никогда об этом не рассказывал и той привязанности к ним, которая заставляет детей хотя бы изредка и только поначалу устраивать истерику, когда их оставляют на попечение чужих людей, у него не имелось, если бы однажды он не попал в больницу с застуженными почками после длительного пребывания в сидячем положении на холодном детсадовском полу. Этого оказалось достаточно, чтобы, к его величайшему облегчению, детский сад был отменен навсегда. С этого момента для него начались дни полного чудес и событий домашнего затворничества.

Приключение

В декабре 19…-го Мартин уже умел читать, но еще не ходил в школу.

Мать брала его с собой, когда ей нужно было отправить письмо или купить овощей. Между почтой и газетным киоском, уже закрытым, она остановилась, чтобы почитать объявления, которыми был обклеен кусок кирпичного брандмауэра. Мартин тоже прочитал одно. Затем он повернулся и посмотрел на покрытую тонким слоем снега площадь. Только в нескольких местах гладкую сияющую поверхность нарушали чьи-то следы. Несколько фонарей делали различимым мрачный бронзовый силуэт. Было так тихо, как бывает только морозными зимними вечерами. Справа над площадью возвышалась башня с часами. Слева в густых сумерках светились желтые прямоугольники окон, похожие на пленку из слайд-проектора. Мартин посмотрел на мать, она была поглощена настенным чтением. Он двинулся вперед, по направлению к желтым окнам. Следовало идти быстро, но тихо. Он был готов к тому, что его остановят, но этого не произошло. До дома было двадцать минут ходьбы. Мартин слушал, как при каждом его шаге хрустит снег, и смотрел, как теплый свет из вечерних окон озаряет ржавые конструкции между домами, возведенные не то для детей, не то для собак. Никогда еще он не бывал в этих местах сам по себе. За весь путь он не встретил ни одного прохожего. Во дворе перед их домом тоже никого не было. Он присел на деревянные качели. Было по-прежнему очень тихо. Их окна светились так же красиво, как и окна других зданий. Каждое имело свой собственный оттенок желтого или оранжевого. В некоторых можно было различить хрустальную люстру под потолком или горшок с геранью на подоконнике.

Вскоре Мартин услышал торопливые шаги за спиной. Это была его мать. По ее голосу он понял, что сейчас случится что-то плохое. Она резко стащила его с качелей, ударила ладонью по спине и поволокла домой.

Холм

Пустырь позади дома, в котором жил Мартин, переходил в исчерченный тропинками лес. Между высокими елями, вязами, кленами и соснами там росли нежные лещины и алеющие в октябре бересклеты. На полянах трепетали осины. Мартин любил наблюдать, как солнце играет в их кронах. Он также любил хмурые безветренные дни лета, когда вся зелень вокруг излучает тихий матовый свет. Серое небо делало разные оттенки зеленого более различимыми, чем обычно. По кустам шныряли большие сизые птицы, похожие на крыс. Их переливчатые грудки отражали блеск невидимого солнца. Мартин думал, что их белесые глаза слепы, что они могут есть волчьи ягоды и не умирать и что они связаны неясным образом с цветением шиповника. В такие дни ему казалось, что вот-вот должен пойти дождь, хотя именно в такие дни он никогда и не шел. Было особенно приятно, если погода выдавалась свежая, почти прохладная и приходилось надевать теплый пудровый свитер. Тогда казалось, что серые птицы наконец запоют, а из низких облаков посыплются мокрые листья.

Одна из тропинок уходила вверх на холм. Там лес редел и заканчивался небольшой поляной, покрытой мятликом. Отсюда были видны стальные резервуары, обнесенные колючей проволокой огороды с теплицами и маленький темный пруд. И если в такой день, когда Мартин оказывался на вершине холма, низкие облака расступались и оживляли прозрачную даль, ему становилось больно дышать. Солнечный свет приносил с собой ветер, который заставлял лесную поверхность тревожно