Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
заканчивается
Закатное солнце окрасило охрой стены обветшалого дома. Над городом висели золотистая дымка и половина луны. На башенке со шпилем, на крыше выросли деревца и травы. Воздух здесь пропитан каким-то аптечным ароматом – ромашкой, чабрецом и анисом. В заброшенных домах витают призраки. А в этом нашел приют интеллигентный пожилой вампир.
Больше всего он любил клавесин, котиков и танцевать. И хотя дела нынче у него обстояли не лучшим образом, он не утратил привычного своего оптимизма и обаяния. Все его пожитки вмещал видавший виды саквояж. (Виктория остроумно заявляла, что внутри там неевклидово пространство.) Векселя, квитанции, смена белья, два блокнота, карандаш, позолоченные портсигар и гребешок, ворох печатей сгоревших фирм, жетон метрополитена, несколько фотокарточек, коллекция солнцезащитных крЭмов.
Ночами он совершал долгие вылазки, прогуливался вдоль набережных, мостов и каналов, любовался огнями в водах залива, приникал чутким острым носом к бутонам роз и кистям сиреней. Кормил крошками чаек. Наблюдал праздничные фейерверки над акваторией. Изредка посещал кладбища, чтобы побеседовать с покойными родными. Чаще – незаметно навещал живых, своих многочисленных внуков и племянников, в час сумеречный и туманный.
Он умело пользовался своим даром наваждения. Мягкое внушение, состояние сродни гипнозу. В такие моменты он находился как бы в двух мирах, а "жертва" воспринимала реальность как сновидение. Ловко и безболезненно он мог обернуть любое дело себе на пользу. Никто и не вспомнит. Поморщит лоб, что такое? И махнет рукой. Наверное, показалось!
Звеня мелочью в кармане, в костюме, при галстуке, гоняет мяч на закрытом стадионе, за забором. Насвистывает мелодию, с улыбкой до ушей поддразнивает певчих птиц. Во дворе, у мусорных баков, бродячие псы гложут кровавые кости. У кнопки звонка трепещет на ветру пришпиленный листок с надписью от руки, с вензелями: "нотариус, звонить дважды".
По меркам смертных он прожил очень долгую жизнь. Любил живопись, музыку, красивые вещицы, но сам не был в этом талантлив. Его прежняя жизнь была блеклой, всегда регламентирована и однообразна. Раньше у него не находилось и минутки на себя. Всё время крутишься, неотложные дела, каждодневные хлопоты да тяжбы. И вот передышка.
Он пропал из мира живых, вычеркнул себя, оборвал ниточки, кроме самого ближайшего круга, тех, кто были сами повязаны кровью, кто принадлежал их клану, принимая правила Маскарада и приказы Инквизитора Удо. Омолодиться, вопреки легендам, он не мог, собственную смерть пришлось инсценировать уже дважды. Изменился ли он внутренне, стал в корне иным существом, чем был? Нет.
Пришлось привыкать, приспосабливаться. Нет надобности спать – колоссальная экономия времени? Не рискуешь заразиться инфекцией? По-прежнему можешь сломать конечность. Не платишь налоги, не заботишься о крыше и хлебе? Не числишься в списках – не рассчитывай на помощь. Нелегальный беженец в своем городе, должник смерти. Ничего не сбрасывается со счетов, нет, карма автоматически не обнулилась пост-мортем. И безупречный воин допускал ошибки. И помнил о них всегда. Это лишь новый виток судьбы. Извилистый земной путь.
Два звонка. Старик заволновался. Сегодня у него живой гость. Надо спуститься, встретить и не наделать глупостей. Впрочем, на маленькие странности люди при кратком знакомстве обычно закрывают глаза. Бо'льшего пока не требуется. В будущее он предпочитает не заглядывать, хотя и способен. Имитировать смертных утомительно. Путь гость окажется интересным собеседником.
Тема 9. Украшение строптивой
Ступни покрыты красноватой пылью. Ходит босая. На зубах и в волосах песок. Повязала голову платком. Одежда удобная и простая. Ведет на цепи козла. Роста высокого, заметна издали. Приближается неспешно. Нет женщины прекраснее.
Ткет ковры, плетет циновки. Трое называют её "моя Пенелопочка". Охотник, начальник железнодорожной станции и местный поп. Походка грациозна. Несколько тонких медных браслетов тихонько звенят на запястье при каждом движении. Её осанка и особенно улыбка так приятны глазу, не горделивы, но спокойны, уверенны.
Хижина с белеными стенами на вершине холма. Земляной пол. Латунный чайник на огне. Жернова ручной меленки крутятся, растирая кукурузу. В занавесках играет западный ветер. В голове сложился новый узор из маленьких синих цветов. Подбросила еще хвороста. Пересела к окну, достала из корзины нитки. Затарахтел двигатель. Муж вернулся со смены. Теперь будет отсыпаться. Клюнул в щеку поцелуем, обнял, что-то спросил. Налила теплой воды в умывальник.
Айтсуйу учила новый язык по школьному букварю, а в свободное время к ней приходили стихи. Она их не выдумывала. Они просто жили тут, в шуме рек, в отрогах синих гор, в скрипе колодезного журавля. Она старательно переводила слова и читала из тетрадки по воскресеньям отцу Павлу за чашкой кофе. Особенно он оценил сочинение про "Крест безымянных героев". Цитировал на проповеди,
Последние комментарии
22 часов 56 минут назад
1 день 6 часов назад
1 день 21 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 1 час назад
2 дней 1 час назад