Русские народные сказки [Автор неизвестен - Народные сказки] (fb2) читать постранично, страница - 4

ее…

А дрозд улетел к детям.

6. Дрозд Еремеевич

Жил-был Дрозд Еремеевич. Он свил на дубу гнездо и вывел трех детенышей. Повадилась к нему Лиса Романовна. Придет и поет:

«Дома Дрозд Еремеевич?» Он говорит: «Дома». — «Отдай детеныша! Не отдашь — дуб хвостом ссеку и самого съем!»

Дрозд плакал, плакал и бросил ей детеныша. Она не съела, в лес унесла, положила. Опять идет, так же поет:

«Дома Дрозд Еремеевич?» Он говорит: «Дома». — «Отдай детеныша! Не отдашь — дуб хвостом ссеку и самого съем!»

Он подумал, подумал — еще больше залился слезами и отдал второго детеныша. Лиса ушла и дома съела их.

В это время летит мимо дрозда Сорока Филипповна, летит и говорит: «Об чем, Дрозд Еремеевич, плачешь?» — «Как мне не плакать? Лиса двух детей унесла. Придет и поет:

«Отдавай, — говорит, — дитя, а не отдашь — дуб хвостом срублю и самого съем». Я думал, думал и отдал!.. — «Дурак ты, Дрозд! — сказала сорока. — Ты бы сказал: «Ссеки да ешь!»

Только вылетела сорока из гнезда от дрозда, а лиса опять бежит — за третьим детенышем. Прибежала, спела песенку и говорит: «Отдай дитя, а то дуб хвостом ссеку и самого съем!» — «Ссеки да ешь!»

Лисица стала рубить дерево. Рубила-рубила — и хвост отпал. Тогда лиса заплакала и убежала. Бежит и говорит: «Знаю, кто дрозда учил! Я Сороке Филипповне все припомню!»

Побежала лиса в деревню да у бабки в квашне вымаралась и легла на дорогу. Прилетели лису оклевывать вороны и воробьи. И Сорока Филипповна прилетела да села на рыло. Лиса-то сороку и сцапала. Тут сорока ей и взмолилась: «Матушка Лиса, хоть как меня мучь, одной му́кой не мучь: в лукошко не сади, мочалой не путай, в горшок не опускай!» Лиса задумалась: что это ей сорока говорит? Приослабила зубы, а сороке то и надо было: тут же улетела…

Так и осталась Лиса Романовна ни с чем.

7. Лиса и тетерев

Лиса увидела тетерева — на дереве в леску сидит, подошла к нему и говорит: «Терентьюшка-батюшка, приехала я из города, слышала указ: тетеревам не летать по деревам, а ходить по земле!» — «Так что, я слезу! Да вон, лиса, кто-то идет, да что-то на плече несет, да за собой что-то ведет». — «Тот, кого ведут, — хвост не крючочком ли?» — «Да, да, крючком!» — «Ах нет, мне некогда тебя ждать: у меня ножки зябнут да ребята дома ждут. Я пойду!»

И убежала.

8. Лиса и журавль

Лиса с журавлем подружилась, даже покумилась с ним у кого-то на роди́нах. Вот и вздумала однажды лиса угостить журавля, пошла звать его к себе в гости: «Приходи, куманек! Приходи, дорогой! Уж я как тебя угощу!»

Идет журавль на званый пир, а лиса наварила манной каши и размазала по тарелке. Подала и потчует: «Покушай, мой голубчик-куманек! Сама стряпала».

Журавль хлоп-хлоп клювом, стучал-стучал — ничего не попадает! А лисица в это время лижет себе да лижет кашу, так всю сама и скушала.

Каша съедена; лисица говорит: «Не обессудь, любезный кум! Больше потчевать нечем!» — «Спасибо, кума, и на этом! Приходи ко мне в гости».

На другой день приходит лиса, а журавль приготовил окрошку, налил в кувшин с малым горлышком, поставил на стол и говорит: «Кушай, кумушка! Право, больше нечем потчевать».

Лиса начала вертеться вокруг кувшина — и так зайдет, и эдак, и лизнет его, и понюхает — все ничего не получается: не лезет голова в кувшин! А журавль меж тем клюет себе да клюет, пока все не съел. И говорит: «Ну, не обессудь, кума! Больше угощать нечем!»

Взяла лису досада; думала, что наестся на целую неделю, а домой пошла несолоно хлебавши.

Как аукнулось, так и откликнулось! С тех пор и дружба у лисы с журавлем — врозь.

9. Лиса-исповедница

Шла лисица ко крестьянскому двору: хотела вытащить из курятника курёнка. Петух услыхал, ногами затопал, закричал. Мужики услыхали, ружье схватили, лисицу стрелять побежали. С того страху лисица побежала, три дня под одним кустом лежала!

Пришла ясная погода. Полетел петух в лес. С древа на древо летает, с ветки на ветку перелетывает. Услыхала лиса петуха в лесу, подходит к нему близко, кланяется низко: «Здравствуй, чадо мое петушье! Тридцать лет мясного не вкушаю; тебя видеть хочу и исповедать!^[6] Имел, — говорит, — ты жен по двадцати, имел и по тридцати, а должен иметь одну жену законную».

Услыхал петух о своих тяжких