Очередной безграмотный технологически автор, у которого капитан милиции в XI веке ухитряется воспроизвести револьвер, казнозарядное ружье, патрон, и даже нарезную артиллерию...
Трусливая Европа, которая воевать не умеет etc etc...
Вобщем, стандартный набор российского патриота :)
Интересно другое... Всегда читерство основано на использовании технологий, в свое время разработанных именно этой самой жуткой Европой. Это не смущает? :)
До прочтения данного произведения я относился скептически к подобным жанрам, особенно 18+. Но я был действительно приятно удивлён и две недели не мог оторваться от чтения. Наконец дочитав, решил написать отзыв. Чем больше думаю об этом, тем труднее выбрать точную оценку. Книга мне безумно понравилась, и я без угрызения совести могу сказать, что обязательно её перечитаю в будущем. Однако некоторые моменты испортили общее
подробнее ...
впечатление.
Первые две книги, даже третья, развивались хорошо и не спеша, держа интригу. Но потом что-то случилось: автор как будто пытался закончить как можно скорее, игнорируя многие моменты, что привело к множеству вопросов и недопониманий. Как Аксель выжил? Почему отступил Хондар и что с ним теперь? Как обстоят дела в Империи после победы, ведь один из главных членов Тайной Стражи оказался предателем? Что мешало Сикху сразу избавиться от Акселя, как только тот лишился части души? Что двигало Августом, что такого произошло между им и владыкой Грехов? Второстепенных вопросов у меня ещё больше. Несмотря на крутой сюжет и мир, многое написано словно на скорую руку и слишком скомкано.
Например, в Эльфийском лесу явно были недовольны браком, и однажды даже было покушение на ГГ. Почему попытки не продолжались, ведь Аксель действительно приносил много проблем эльфам, особенно после смерти их бога? Или встреча в нижнем мире с богом демонов, который сказал, что их встреча не последняя. Но в конце Аксель становится смертным и лишается своей силы, и они уже точно не встретятся. Почему были выкинуты Лилиш и Шальда? Если первую убили, то вторая жила в поместье и была действительно полезной, но что с ней по итогу случилось, не ясно.
Короче говоря, слишком много недосказанностей. Многие интересные арки начались, но такое чувство, что автору становилось лень их продолжать до логического конца. Самый яркий пример — бизнес Акселя в лице корабельной верфи. Он встретился в темнице с отцом одного из своих гвардейцев, поговорили о контракте, и на этом всё закончилось. А дальше что?
Теперь к другим вещам, которые подпортили впечатление. Эмоции всех девушек, боевые заклинания, эротика — почему всё это одинаковое? Каждая девушка "прикусывает губу", "мурлыкает". Эти слова повторяются слишком часто. Заклинания тоже разочаровали, они не менялись и застыли на уровне первого года обучения в академии. Аксель ничего не умеет, кроме воздушных стен и чёрных сфер. А про бедняжку Тирру вообще молчу: всё, что она могла — это создавать огненные шары. Где разнообразие? С эротикой всё точно так же. Местами она была в тему и действительно добавляла шарма, но иногда хотелось пропустить эти сцены, потому что они вставлялись в неподходящие моменты и были абсолютно одинаковыми.
Почему Акселя почти всегда окружают только девушки? И большая часть его гвардии — тоже девушки. Спасибо, что хоть Корал был, но его арка тоже не до конца раскрыта. Можно было бы много чего увлекательного с ним сделать, ведь он получился интересным персонажем.
Я мог бы написать ещё много чего, но боюсь, что отзыв выйдет слишком длинным. Единственное, что хочется добавить в конце, это про суккубу Тирру. В начале она была просто прелесть, умная, сильная, ценная единица в отряде. Но под конец она стала беспомощной обузой и вызывала раздражение, ведя себя как ребёнок. В начале за ней такого не наблюдалось, что обидно, ведь как персонаж она мне больше всех нравилась.
В общем, автору есть куда расти и стремиться. Потенциал хороший, и надеюсь, что когда-то будет продолжение этой увлекательной истории, которое расставит все точки над "и".
торопил и подталкивал. Семён плакал, кашлял и задыхался, в его очках то сверкало отражение огня, то пламя заката, но он всё же лез.
На счастье, трубы была совсем рядом с окном. Но сам переход с подоконника на неё всё равно был проблемой.
– Поставишь ногу на кронштейн. Не смотри вниз! Смотри на меня, на стену, куда хочешь! Ты будешь спиной к улице, и бояться нечего… когда туда ногу поставишь, хватайся рукой и убирай эту ногу с карниза… ну!
– Я боюсь!
– Я буду держать тебя! Слышишь, Семён? Я тебя не отпущу!
Пашка влез вместе с ним на подоконник и готовился поймать за шиворот, если что. Хотя вряд ли бы он смог это сделать.
– Я не могу! Нет, я не такой смелый! Я вовсе не смелый… – Хомяк почти разрыдался. – Меня зовут трусом… так и есть! Я трус! Я не смогу!
– Слушай! А когда ты вмазал этому дебилу по башке, ты был трусом? Или когда лез к сторожу… блин, или когда припёрся сюда сегодня, удрав от родителей вместо того, чтобы спокойно уехать?
– Я думал, что смелый. Я хотел быть смелым, но всё это было, наверно… иллюзией.
– Какие слова! Сейчас расплачусь. Полезай, быстро! Нет времени! О маме своей вспомни! Что будет, если… короче, лезь!
– А ты?
– Я следом. Ну!
Держась за стену, Семён поставил ногу на край кронштейна с уличной стороны трубы, где две его половинки стягивались гайкой, образуя выступ. Павел взял его за руку выше запястья, сам держась за другую часть рамы. А спина уже плавилась… Хомяк протянул руку к трубе. Нет, он должен, просто обязан это сделать! О нём самом, наверное, жалеть никто не будет. Павел всегда считал это преимуществом – быть ничем не связанным, но сейчас ощутил сильную горечь одиночества, которая изнутри жгла не хуже, чем снаружи – пламя.
– А теперь оттолкнись и обхвати трубу!
– Страшно!
– Я держу тебя!
Хомяк оттолкнулся. На секунду Павлу показалось, что он падает, и так же всё упало внутри него. Однако Семён вскрикнул и присел, обхватив трубу, и теперь крепко за неё держался.
– Теперь… теперь лезь наверх, – Пашка едва мог говорить.
Зря Павел надеялся, что Семён сможет вскарабкаться на крышу – намертво вцепившись в трубу, он прилип к ней всем телом и прижался лицом, при том очки его упали, а он зажмурился и что-то бормотал. По крайней мере, там ему было чем дышать! Зачем Павел просил его лезть наверх? Ему такой манёвр уже не по силам!
Яркое ветвистое дерево разбежалось по небу, на мгновение озарив город. После грома до слуха долетели звуки сирены – кто-то всё же вызвал пожарных! Они успеют. Они должны успеть! Семён крепко держится за трубу и сможет просидеть так до момента, пока они поднимут лестницу. А он… через силу Павел оглянулся, подставив лицо горячему мареву – полыхал почти весь кабинет; столы и стулья горели и плавились пластиковые окна. Он втягивал грудью воздух и ощущал, как он разъедает его изнутри. Взявшись за глухую створку, он шагнул вбок по наружному металлическому карнизу вдоль окна, который под ним прогнулся. Вот они, пожарные: уже заехали на школьную территорию, но видели ли они их?
Видели! Машина остановилась внизу и люди в ярких костюмах начали раскладывать шланги и лестницы, пытались им что-то кричать. Среди них бегала женщина: она кричала больше всех и рвалась в горящее здание, только мешая работе пожарных; с ней был и мужчина, пытавшийся её остановить, но тоже очень обеспокоенный. По истошным крикам женщины Павел догадался, что это мама Семёна, а рядом с ней должно быть и отец. Он посмотрел на Семёна – тот всё так же, зажмурившись, сидел приклеившись к трубе. Значит, всё в порядке! Значит, они успеют! Но как же жарко…
Очередной раскат грома выбил из нависшей чёрной бездны первые капли. Сгорая в горячем воздухе, они летели вниз и испарялись, не достигая цели.
Пашка держался только правой рукой за край рамы; снаружи можно было дышать, только вот ноги соскальзывали, а огонь подступил вплотную к окну и обжигал пальцы. По стеклу поползли мелкие трещинки и подтёки, от него веяло жаром, как от раскалённой духовки.
И пальцы соскользнули.
Первые, освежающие капли, как тогда, в каморке гардеробщицы или в столовой, коснулись его макушки, вновь возвращая к жизни; стирая страшные грёзы, что приходят во сне, включая немилосердную реальность. Но такую нужную реальность! На секунду Пашка сквозь стекло увидел, что дверь в коридор распахнута, все шкафы и столы целы, и Лобачевский висит на стене совсем не хмурый и в совершенно целой раме, и всё это окутано лишь лёгкой дымкой. И он вцепился в раму с новой силой, но только после этого осознал, что рука ловит воздух, под ногами ничего нет, и что он – падает.
Что-то кричали снизу, и истошно вопила женщина, а Пашка только и видел, как капли дождя летят вместе с ним, не быстрее и не медленнее, и почувствовал себя дождём – чистым, свободным и счастливым, который соединяет небо и землю, который порождает жизнь и смывает склизкие останки былого, который обновляет и лечит. И где-то высоко остался Хомяк, державшийся за трубу крепко-накрепко, и это добавляло спокойствия и
Последние комментарии
43 минут 14 секунд назад
3 часов 31 минут назад
1 день 13 часов назад
1 день 22 часов назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 6 часов назад