Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
переписывали месяцами и даже годами. Уловил экономию…
– Уловил.
– Такая машинка, – указал Алекс на принтер в углу, – в 13-м веке произведёт революцию. Проработай она хоть месяц, отпечатает 864 000 страниц, а именно 4320 экземпляров. Это покрыло бы потребность в книгах половины Европы того времени. Произошёл бы резкий скачок образования, науки, литературы… экономику вообще трудно рассчитать, ведь книги стали бы доступнее не в 15-м, а уже в 13-м веке. Быстрее развилось бы авторское право, а за ним патенты и промышленность и даже компьютерная индустрия… И всё это благодаря только одному принтеру!
– В таком случае мир бы не стал таким, как сейчас, – сказал я.
– Именно! Представь, что у тебя сейчас на руках принтер из 33-го века! Что весь мир может измениться настолько…
Алекс был очень взволнован и ждал от меня восхищения. Но я привык размышлять, опровергая:
– Это очень трудно вообразить, – холодно заметил я. – Допустим, у тебя есть принтер. Но ведь нет ноутбука или телефона, чтобы печатать! Да и сам принтер – совокупность научных открытий и техники, созданных в разное время. А разрыв в их создании может быть и в десятки лет. Плюс – совокупность деталей, которые получаются промышленным путём.
– Но это…
– Плюс материалы, которые ты оставил за скобками: бумага нужного качества, картриджи, чернила, электричество!.. Поэтому я не могу вообразить, как принтер со своим уровнем техники окажется в тринадцатом веке, да ещё и будет работать там целый месяц. И уж тем более не могу вообразить, как с помощью только одного принтера можно подавлять или управлять кем-то…
– Не можешь, – повторил Коул, которого наш спор почему-то привёл в дурное расположение духа.
– Слишком абстрактный пример, – сказал я.
Он с недовольным видом взял у меня черную коробку датчика и отложил, намереваясь, видимо, бросить её на пол. Вдруг Коул переменился: сперва залился краской, потом побледнел, как извёстка.
Некоторое время он разглядывал свой датчик. Потом пересел в другой конец комнаты на кровать. Там он уставился на скомканную бумагу, развернул и принялся что-то записывать в неё карандашом, сохраняя напряжённое молчание.
Я решил тоже молчать; как видно, он погружался в своё угрюмое настроение. Так он сидел некоторое время, и мои попытки развлечь его не имели успеха. Сам я хотел остаться у него в гостях, как бывало уже не раз, но, видя настроение хозяина, решил вернуться домой. Алекс не стал меня удерживать; однако, прощаясь, пожал мне руку сердечнее обыкновенного. В глазах у него было одиночество человека, которого не поняли.
Когда я вышел на улицу, размыслил, что по всем признакам и беспорядку в квартире – у Коула депрессия. Дело усугублялось отшельнической жизнью. Друзья его думали, что он улетел в Тай, поэтому с ними он не встречался и только иногда созванивался. А про родителей сам однажды сказал, что поссорился с ними.
Проходя мимо серого цыганского особняка по соседству, я разглядывал печати следственного комитета на воротах с замком. Вспоминал, как Алекс рассказывал, что соседи торговали наркотой и одним днём просто исчезли. Мысль о наркотиках расстроила меня. Коул крепко тусил в ранней молодости, сохранив свободное отношение к веществам, и я думал, что и это усугубляет его одиночество и отрешённость.
Но я просто шёл на остановку, не зная, что делать с этими мыслями, и поэтому решил их оставить. Редко и себе удаётся помочь в таком деле.
Я сел на такси и уехал в Бронницы.
По прошествии месяца, в течение которого я не имел сведений об Алексе, я получил от него странный звонок. Голос его был дрожащий, а речь спутанна.
Будучи на работе, я не сразу понял, а он несколько раз повторил: «Приезжай сегодня! Ты должен приехать».
На все мои вопросы он ответил, что ничего не случилось. Что ему нужно со мной просто поговорить. И я пообещал приехать сегодня.
Нечто в его словах вселяло тревогу. Что взбрело ему в голову? Какие новые идеи возникли в пучине его бесполезных занятий? Я опасался, что мой друг надломится от одиночества и неудач.
Когда я после работы подъехал к посёлку, были уже сумерки. На звонок Алекс привычно не отвечал, наверное, опять калибровал датчики или писал коды. Пройдя ряд домов, я невольно взглянул на серое пятно цыганского коттеджа. Мне показалось, что замок на воротах висел необычно, но я торопился и, миновав перекрёсток, прошёл к дому Алекса.
Во дворе меня встретили его соседи, которых я едва знал. Я поприветствовал семейную пару и прошёл внутрь. Дверь в его студию была закрыта. Я постучал. Мне не открыли. Я позвонил – тишина. Ни звонка, ни звука на той стороне.
Пришлось подниматься и обойти дом, дабы постучать в подвальное окно чуть выше фундамента.
«Эй, Алекс, открывай! Коул…» – повторял я, держа трубку на звонке. Окно было закрыто и зашторено.
Ничего не добившись, я снова спускался к двери. Походил взад-вперёд. Может, он в наушниках? Тогда я со всей силы начал долбить, и защёлка открылась сама собой.
Пройдя далее, я увидел, что его нет. Мне
Последние комментарии
1 день 19 часов назад
1 день 21 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 18 часов назад
3 дней 17 минут назад
3 дней 4 часов назад