Чудные на всю голову [Даша Сказ] (fb2) читать постранично
Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (174) »
Чудные на всю голову
Часть первая. Одиночество. Перелом
Огненное сердце вспыхнуло подобно златокрылому фениксу. Синее пламя – самое жаркое и жгучее из всех – жадными длинными языками облизывало сухую древесину лесной хижины. В жа́ре тонули стены и крыша, домашняя утварь, мягкое старое кресло. Плавились тонкие женские руки, источавшие невыносимое тепло. Её крик был протяжен и звучен. Сама Богиня кричала в этот момент, погребая свою некогда любимую дочь в огне, который эта дочь и породила. Ни один смертный не мог представить, как ту жгло изнутри. Как кожа трескалась и превращалась в вольное пламя. Как душа расходилась кусками порванной ткани. Как нимфа превращалась в чистую стихию. А ведь Богиня предупреждала. Великая Эллиада предупреждала всякую предательницу-нимфу, отринувшую дар матери и ставшую смертной: не будет тебе на земле покоя, вместе с бессмертием ты потеряешь и себя. Так и случалось. Каждый раз. То ли по воле Всемогущей, то ли по воле лукавой Судьбы – в конце концов, это уже не было важно, когда одна маленькая нимфа становилась большой катастрофой. Как чаще всего и происходило, нимфы превращались в смертных девушек ради любви к смертным юношам. Только вот любовь скоротечна. Божественное благословение вечно и всеобъемлюще, а любовь – будто в противоположность – имеет свойство превращаться в нечто уродливое, как многорукий спрут, затягивающий в пустоту. Милые, наивные нимфы… Они отдают всех себя во власть эгоистичных смертных рук. А юноши ломают и бросают их, как красивые игрушки. Но игрушки эти опасны, о чём юноши даже не задумываются, тем самым наклика́я беду не только на себя, но и на окружающих. Самый горячий из существующих, синий огонь объял лес. Деревенские дурачки и не думали, что их неразумный и нелюдимый лесничий мог охмурить нимфу, но они ошибались. И теперь расплачивались за свои ошибки, сгорая. Но ни судьбы этих людишек, ни лесничего, ни даже нимфы так не печалили, как судьба того, кого нимфа выносила под сердцем. Дети – единственные невинные жертвы любой трагедии. В отличие ото всех, кто так или иначе поучаствовал в этой истории, у них не было выбора. К сожалению, никому не дано выбирать, появиться на свет или нет. А пока дом горел, и дым тёмной дорожкой поднимался в небеса, на огонь смотрел мальчишка. Сын нимфы. Без выбора и без голоса. Если бы у него только был выбор, он бы спас мать от тяжёлой руки отца. Если бы у него только был голос – настоящий, не тот робкий шёпот, на который он мог отважиться, – он бы рассказал обо всём селянам и, возможно, спас бы мать их руками. Но у детей нимф нет выбора, нет голоса. И нет дальнейшей судьбы. Есть только гнев. Один пожар словно родился из предыдущего. Одна синяя искра – и сердце деревни вспыхнуло. Кто-то погиб на месте. Кому-то ещё предстояло мучиться. Кому удалось сбежать – те ещё долго будут рассказывать о знаменитом пожаре под Алмазным озером. Пожаре, который унёс жизнь целой деревни и превратил огромную часть леса в пепелище. И мальчику было плевать на это. У мальчика отняли последнее, что он имел – мать. И в тот миг он отомстил всем, у кого, в отличие от него, был выбор это остановить. *** И вот, он наконец-то ушёл. Единственные четыре слова – «Как же я устала» – пронеслись в её голове. Наступило спасительное ничто. В ничто она убегала всегда, когда он снова оставлял её одну. На этот раз прыжок в пропасть казался удивительно притягательным исходом. От того ли это, что она порвала с прошлым и отправилась навстречу неизвестности ради него? От того ли, что родителей призвал – чтобы создать мощное оружие против других стран – великий князь, и не осталось никого, кто мог бы выслушать? Или от того, что дом так далеко и до него больше не дотянуться? Но она понимала: он не был единственной ниточкой, что связывала её с Родиной, далёким Берским Царством. У неё были воспоминания. Осознавая, что кроме памяти у неё ничего не осталось, она ощутила себя совсем старой. Ведь только старые живут остаточно, точно когда-то отцветшее растение, скорую смерть которого красноречиво предвещают загнивающие лепестки на верхушке. А его спина удалялась всё сильнее. Он был настоящим Волком: одинокий, он смотрелся великолепно. Он был невысок, но его гордая осанка умело оттеняла средний, позорно низкий рост. Пушистый хвост сиял снежной белизной: владелец всегда оставался безукоризненно ухоженным даже после недель путешествия. И если бы он обернулся – если бы он хоть на мгновение обернулся – она бы в очередной раз не смогла отвести взора от его карих, глубоких глаз с извечной хитринкой. Она ему не ровня. Собака – совсем не благородное племя, по сравнению с Волчьим. Мелкая и худощавая, даже среди себе подобных она казалась ущербной, неудачно уродившейся. По-детски большие щенячьи уши и пушистый хвост, вкупе с её щуплостью, молодили её,- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (174) »
Последние комментарии
2 дней 11 часов назад
2 дней 11 часов назад
2 дней 11 часов назад
2 дней 11 часов назад
2 дней 14 часов назад
2 дней 14 часов назад