Богинка [Мари Вайлет] (fb2) читать постранично, страница - 3

умолкало, то начинало мурлыкать – будто мышь-мать под половицами мышатам сказки сказывала.

Долго ли она шла, завороженная светом искрящимся, коротко ли – не могла вспомянуть. Да вот только ногой в топь угодила и сию секунду очнулась ото сна дивного.

Оглянулась: никого вокруг, на версту окрест тишина глухая стоит, лишь выпь болотная кричит приглушенно. Страх Младу стал окутывать щупальцами липкими, жижа холодная под ногами чавкала отвратительно.

Вспомнила Млада слова Живаны старой, да поздно уж было: спутали ее тропы лесные да завели в глушь невиданную. А облачка пронырливого и след простыл – оно как под землю провалилось.

Неторопливо ступала Млада по кочкам болотным, лишний шаг сделать боялась. Хотелось ей домой поскорее возвратиться, но знала она, что пока Купало¹⁶ краснощекое небеса своим светом не окропит – не найти ей пути верного. Потому искать выход не спешила: только бы на месте не стоять да Лешему на глаза не попасться.

Много ли, мало ли шла она тропами незнаемыми, когда первые лучи солнечные окрасили облака кудрявые в краски алые. Нежданно-негаданно плеск воды речной послышался, и Млада от везения такого аж в ладоши прихлопнула. Поторопилась к водице, не ведая, что самое жуткое не в болотах ночных поджидать могло.

Река пела все громче, скрываясь за зарослями камышовыми; утро наполнялось туманом сизым. Прохлада в воздухе звенела, но Млада не обращала внимания на пальцы замерзшие. Она к воде спешила в надежде припасть губами к свежести целительной.

Но вдруг остановилась и ничком упала в траву высокую, скрываясь от видения своего: на берегу реки – не почудилось – в одиночестве женщина сидела, не то старая, не то молодая. Кожа на руках ее тонких серыми пятнами покрылась, а волосы седые редкими прядями на голове улеживались. Пальцами скрюченными сжимала она простынь белую, полоскала ткань в воде проточной да что-то приговаривала без умолку. Кряхтела и корчилась, и снова полоскала; груди ее отвисшие болтались, словно не принадлежали ее телу дряхлому; а в надутом животе словно дитя ютилось, вот-вот готовое миру показаться.

Сглотнула Млада судорожно, руки ее нежные задрожали, сердечко заячье задрожало в груди. И ее смелости тут было мало – жуткий страх незнакомка у реки внушала.

Что-то за спиной девичьей хрустнуло, и обернулась Млада, едва вскрик сдерживая. Да только тщетно – женщина таинственная, верно, тоже услыхала да в то же мгновение из виду пропала.

Послышалось только Младе карканье воронье, да перья черные мягко на воду упали, скрылись в хрустальном течении.

Тяжело вздохнула Млада, успокоила дыхание рваное.

«Быть может, – думалось ей, – и вовсе не было женщины никакой? Авось показалось мне после ночи бессонной, словно кто-то мог в час предрассветный белье на реке полоскать?»

Подумала, а сама к воде подбежала да на колени упала – очень уж пить хотелось.

– Здравствуй, Младушка, – ласково за спиной послышалось женским голосом, и Млада чуть было не упала прямо в реку от явления неожиданного. – Что забыла ты здесь, у болони¹⁷? Али не боишься ты тварей болотных повстречать?

– Далеко отсюда до болот, – отвечала Млада, утирая рукавом губы влажные. – Да и я в былички¹⁸ не верую, голубушка, – пролепетала она, а сама глаз с незнакомки не сводила.

Женщина перед ней стояла, но не та, что у воды белье полоскала, другая. Тело ее складное как тростиночка и кожа гладкая, без изъяна; лишь только кисть руки левой была словно обожженная, со шрамом давно зарубцевавшимся. Волосы ее – черные как смоль – по плечам аж до пят струились, а глаза будто изнутри горели любопытством подлинным. Губы тонкие да скулы острые придавали ей вид опасный. Лицо, бледное как мука толченая, манило своей бесцветностью.

Подумала Млада, что саму Вилу повстречала – жительницу лесов; да только ног ее, чтобы копыта увидеть козлиные, рассмотреть не смогла. Скрывала их длинная юбка черная из дорогой ткани переливчатой.

– То-то же верно, далеко до топей, – отвечала женщина голосом прелестнейшим, как будто песню пела, – да только вот каких уж чудищ в краях наших не развелось. Кому болота подавай, а кто и без них среди народа уживается.

– Все может быть, голубушка, – согласилась Млада, – но вот уж рассвет близится. Скоро Купало на небесах покажется и Лихо все в прах обратится.

– Пускай уж так, – то ли усмехнулась, то ли признала незнакомка, – да только вот ты ступай уже к дому своему, пока не хватились тебя деревенские. Ведь искать пойдут и до этих мест добрести могут.

Усмехнулась Млада невесело:

– Кто ж искать меня будет, коли некому скучать по мне?

– И все же, –словно огонек яростный вспыхнул в глазах женщины, – ступай. Тебя я выведу до тропки тебе ведомой, а там – туманы не спадут, как ты у дома окажешься родимого.

– Благодарю тебя, голубушка! – воскликнула Млада, а сама искоса поглядывала на спину женщины удивительной.

Но вопросов Млада задавать