Мать и сын [Виолетта Векша] (fb2) читать постранично, страница - 8


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

старухой, но это, разумеется было невозможно: сколько бы она не надрывалась, тянясь к лестнице, железные оковы не отпускали ее из своей стальной хватки. Чувствуя, как что-то обрывается в груди, Алиса перевела взгляд на все еще зажатую в руках салфетку с помина. Вспомнила свой ночной кошмар: страшно посиневшее лицо ее мальчика, безжизненные глаза и обмотанная серая ткань вокруг его изломанной шеи. Снова перевела взгляд на свои лоснящиеся от жирного мяса пальцы. К горлу подкатила тошнота и засела на корне языка страшной, пробиваемой до дрожи догадкой.

Не прекращая напевать, старуха продолжала бодро подыматься по лестнице. Ее собственное мычание перекрывал истошный вой снизу, однако ведьма не останавливала шаг, энергично подымая старые уставшие кости наверх, к полураскрытому проему впереди. Несмотря на боль в коленях и спертое дыхание в груди, она улыбалась. Теперь она отомщена. Вот теперь она может простить свою Катю, так трусливо покинувшую родную мать много-много лет назад, сбежав в город и оставив ее одну догнивать свой век в дряхлой, годящейся лишь для того, чтобы скрыться от дождя избе. Теперь ее дочь прощена, как и все неблагодарные дети, не ценящие, не видящие, не понимающие всю заботу и любовь своих матерей.

Не обращая внимания на надрывающие крики женщины, старуха пролезла в проем, закрыла дверь на ключ и прикрыла тайник полотном. Свободно выдохнув, по-прежнему улыбаясь, слегка качаясь, она вошла в свою комнату. Теперь ее душа спокойна.

Зайдя в комнату, старая женщина скользнула взглядом по иконе Богородицы и улыбнулась еще шире. Затем достала из шкафа новенькую сорочку, переоделась, морщась от болей в ногах. Затушила догорающую свечу с чувством глубокой, наконец-то восстановленной справедливости – если уж не во всём мире, так в ее душе уж точно. Улыбаясь иссохшими губами, старуха легла в постель и заснула вечным мирным сном.

Где-то из-под пола, напоминая крики раненного животного, рвались на волю глухие рыдания.