Боги соседнего подъезда [Альберт Пшенников] (fb2) читать постранично, страница - 2

хлюпая носом, и кратко ответил: Ворье.

И только в офисе Гаврилова прорвало. «Проклятые тапки! — сказал он Непошитову. — Из-за них весь отпуск коту под хвост!»

Да, — ответил Непошитов. — Не повезло.

Люди

Когда Кравец зашел в маршрутку, в ней громко играл шансон. Кравец поморщился — он предпочел бы ехать в тишине. Работал он учителем начальных классов, и сейчас, после трудового дня, голова у него опухла от шума.

Но в маршрутке, кроме водителя, сидела еще студентка Самойлова и бугай Нилов, и Кравец не посмел проявлять недовольства. Ладно, — подумал он, — не дома. Потерплю.

Студентка Самойлова училась на третьем курсе консерватории. Шансон был для нее мучителен. Она вставила наушники, попыталась повторить домашнее задание, но тщетно. Тоскливо глядела в окно, пенсионно размышляя о деградации вкусов.

Бугай Нилов фанател от тяжелого металла. Он с радостью растоптал бы проигрыватель с примитивной музыкой и тошнотворными песнями, но считал, что хозяин здесь шофер. Скрипел зубами и считал, через сколько остановок ему выходить.

А шофер Баранкин… Он и рад был бы поставить любимую аудиокнижку. Но его коллеги всегда ставили у себя шансон, и только шансон. И все пассажиры, как считал Баранкин, не любят копаться в смыслах, и шансон в дороге — для них самое то.

Баранкин утром заводил свою маршрутку, привычно врубал шансон, и больше в течение дня уже не задумывался. Все они — и шофер, и пассажиры, — знали, что нужно думать о других и уметь жертвовать личным ради общего. В большинстве своем они были пре-крас-ней-ши-ми людьми!

Нилов вышел первым, спрыгнул на снег и посмотрел в непросыпанное небо. Вскоре сошла Самойлова и шустро побежала до общежития. Кравец ехал почти до конца, ехал, когда уже не осталось в маршрутке других пассажиров, пытался дремать, но не мог. Пытался думать — и тоже был в этом бессилен. Шансон лез в уши, и даже потом, когда Кравец выполз наружу, шансон еще долго скакал в его голове.

Баранкин на следующий день не вышел на работу. Вечером у него случился сердечный приступ, и спасти его не смогли. Поэтому через два дня на работу приняли Долина.

Долин пришел на смену в пол-шестого. Обошел вокруг маршрутки, постучал по колесам, принюхался. Потом молча залез в промерзшую за ночь кабину, врубил шансон и поехал во тьму за первыми пассажирами.

Он не любит родину

Анжелика вернулась со свидания такая расстроенная, что Катя долго не решалась ее ни о чем спрашивать. Та односложно отвечала на вопросы, потом пили вместе безвкусный чай, смотрели телек. Там после унылого сериала шли победные новости. И вот, после новостей Анжелика, наконец, зарыдала.

— Ну что ты, что ты, — Катя гладила ее по голове, но слезы капали и капали в блюдце, пропитывая вчерашнее печенье. — Он некрасив?

— Красив, как бог! — сквозь ладони ответила Анжелика.

— Грубый, надменный или хам?

Анжелика замотала головой, от чего слезы попали даже в сахарницу.

— Глупый идиот? — ахнула Катя.

— Ни фига не идиот, — пробубнила подруга, — и отлично шутит. С ним весело!

— Мало зарабатывает?

— Нет!

— Женат? Есть дети?

— Да нееет!

Долго молчали. Катя смотрела в беззвучно работающий телевизор, курила и напряженно думала. Наконец, собравшись, сделала последнюю попытку. Хоть это было опасно.

— Ты ему… не понравилась?…

Анжела шмыгнула носом.

— Вроде, понравилась.

А потом добавила:

— Но больше с ним не пойду.

— Но почему?!

Услышав короткий ответ, Катя резко затушила окурок, причем сперва попала мимо пепельницы. Посмотрела невидящими глазами куда- то сквозь стену и подумала: Вот сволочь!

Спрашивать больше было не о чем.

Спасти Сидорова

1

— Сидорова нужно спасать, — сказал Котов Белобородову. — Каждый раз проходя это место, Сидоров прислоняется лбом и ладонями к стене, и стоит так секунд десять.

Белобородов ответил, не задумываясь:

— Свихнулся. Все они, инженеры, немного ку-ку.

— Чегой-то сразу свихнулся? Может, он молится так? Все же иногда молятся, — Аделина закатила глаза, а потом добавила: Он мне звонок починил.

Ручкина, Студентка Института Человека, сказала, что не свихнулся, а получил нервное расстройство. Был покусан мегаполисом. И помянула всуе Фрейда.

— Ничего вы не понимаете, — грубо встрял Тихонов. — Я Сидорова с детства знаю. Это он по собаке своей скорбит. Собака у него была, лет двадцать назад. И как раз в этом месте все время опорожнялась…

Но сын Белобородова точно знал, в чем дело. Просто Сидоров — инопланетянин. Гость параллельных миров. Там, за стеной, у него портал, и он получает инструкции. Или подзаряжается энергией через электроды во лбу.

— Все равно — спасать нужно, — опять сказал Котов.

А хирург Ульнис сказал, что это упражнения для осанки. И вспоминательное место, — добавила его маленькая дочь.

А мама Котова сказала сыну: знаешь, Дима, ты меня прости, но