Под знаком Сатурна [Сьюзен Зонтаг] (pdf) читать постранично, страница - 2

избирательной кампании.
3
Так называемый Дневник убийцы (1973) американца Артура Бремера,
осужденного за покушение на кандидата в президенты от демократов Джорджа
Уоллеса 15 мая 1972 года; освобожден в 2007 году.

8

Сьюзен Сонтаг

Под знаком Сатурна

В1959 году я переехала в Нью-Йорк, и с тех пор до конца 1960-х
мы встречались довольно часто, хотя и всегда на людях: на
вечеринках у общих друзей, на групповых дискуссиях и лек­
циях о вьетнамской войне, акциях протеста и демонстрациях.
Я, как правило, всякий раз робко пыталась заговорить с ним
в надежде рассказать, прямо или обиняками, сколь важны
оказались для меня его книги, как много я из них почерпнула.
Он неизменно отмахивался от моих откровений, и я отступала.
Общие друзья рассказывали, что он недолюбливал женщин
как таковых — хотя, конечно, делал исключение для некото­
рых. Я как могла противилась такому толкованию (мне оно
казалось недалеким), но затем сдалась. Собственно, именно
это чувствовалось и в его работах: например, основной недо­
чет «Взрослея без толку» — книги, призванной разобраться
в проблемах американской молодежи, — в том, что об аме­
риканской молодежи автор говорит, как если бы она состо­
яла исключительно из подростков и молодых мужчин. При
встречах я перестала держаться с ним открыто.
В прошлом году еще один общий друг, Иван Иллич4, при­
гласил меня в Куэрнаваку, где вел тогда свой семинар и Пол
Гудман: я призналась ему, что предпочла бы подождать, пока
тот не уедет. По нашим многочисленным беседам Иван знал,
как восхищалась я творчеством Пола Гудмана. Но несравни­
мое наслаждение от осознания того, что он живет со мной
в одной стране, у него все хорошо и он по-прежнему пишет,
превращалось в пытку всякий раз, когда я оказывалась с ним
в одной комнате и чувствовала себя бессильной установить
далее самый элементарный контакт. В этом, вполне букваль­
ном, смысле мы не то что не дружили с Полом Гудманом —
он был мне откровенно неприятен, поскольку, как я не раз
жалостливо пыталась при жизни его объяснить, он, казалось,
точно так же не выносил меня. Я всегда понимала, сколь пафосной и чисто формальной была такая неприязнь — и глаза
мне на это раскрыла вовсе не смерть Пола Гудмана.
Он так долго был моим героем, что я ничуть не удивилась,
когда он наконец прославился: меня всегда удивляло, скорее,

4
Иван Иллич (1926-2002) — хорватско-австрийский философ, священник,
критик западной культуры.

О Поле Гудмане

9

то, что люди словно бы принимали его как должное. Самой
первой его книгой, которую я прочла — в 17 лет, — стал сбор­
ник рассказов «Лагерь свернут» в издательстве New Directions.
После этого я за год проглотила все, что он выпустил ранее,
и с тех пор стала следить за новыми публикациями. Ни один
американский писатель не пробуждал во мне такого непри­
крытого любопытства: хотелось как можно скорее прочесть
все, что он только ни писал, на любую тему. Основной причи­
ной тут было даже не то, что я в целом соглашалась с его рас­
суждениями; есть и другие писатели, с которыми я согласна,
но схожей преданности которым не чувствую. Меня привлек
его неповторимый голос: непосредственный, раздраженный,
эгоистичный, щедрый и узнаваемо американский. Норман
Мейлер считается самым выдающимся писателем поколе­
ния именно из-за своего голоса — властного, эксцентрич­
ного; мне же он неизменно казался вычурным и каким-то
неестественным. Я восхищаюсь Мейлером как писателем,
но вот голосу его не верю. Голос Пола Гудмана — как раз то,
что нужно. После Д. Г. Лоренса наша литература не знала
такого убедительного, неподдельного и своеобразного голоса.
Всему, о чем писал Пол Гудман, этот голос передавал яркость,
важность и его собственную, ужасно притягательную, само­
уверенность и неуклюжесть. Из-под его пера выходила взвин­
ченная смесь синтаксической неповоротливости и словесной
точности; он был способен на фразы восхитительной чистоты
стиля и живости языка — но мог порой и писать настолько
небрежно и неумело, что казалось, будто он делает это нароч­
но. Впрочем, это не имело никакого значения. Преданным
и воодушевленным поклонником я оставалась именно из-за
его голоса, то есть его интеллекта, воплощенной поэзии этого
интеллекта. Хотя благосклонным как писатель он был нечасто,
письмо и ум его, несомненно, благодатью отмечены были.
Писатель, берущийся за многое, в Америке обычно вызывает
ужасную, черную обиду. Пола Гудмана попрекали тем, что
он писал и стихи, и пьесы, и романы, а также социальную
критику или книги на узкоспециальные темы, неприкосновен­
ность которых стерегут цеховые и академические церберы:
городское планирование, образование, литературная критика,
психиатрия. Такой ученый-халявщик, психиатр с большой

Сьюзен Сонтаг

Под знаком Сатурна

дороги, прекрасно разбиравшийся в природе как вещей, так
и людей,