Взять измором или наказать сказочника [Ядвига Благосклонная Bambie] (fb2) читать постранично, страница - 3

же, даже мое прозвище назвала, происходящее от фамилии Цветкова, надеясь на амнистию.

— Не-а, милая. Ты должна будешь проработать месяц.

Ее лицо исказилось в отвращении.

Однако, как бы там ни было, она уже была в игре. И пусть эта белокурая красотка была балованная, но отступать перед трудностями не в ее правилах.

— Что б тебя… — и выругалась. Смачно так с особой изворотливостью и, судя по перекошенному лицу, еще и не все высказала.

— Дуська, — озорно сверкнула глазками Ульяна и та напряглась. Хорошего не жди… Этот черт в юбке, временами с синдромом базарной бабульки, придумывала задания никого не щадя. В ее понимании, все нужно в жизни преодолевать. — Что-то долго у вас с Беловым история тянется. Непорядок, — покачала головой, при этом прищелкивая. — Да, и в девках ты засиделась!

Трудно было удержаться и не закатить глаза. Фролова очень любила предыстории, впрочем как и прелюдии. Нет! Я не проверяла! Это с ее слов!

— Итак… — замолчала и невинно изрекла приговор, — ты должна ответить Белову! И не просто ответить, а послать далеко и надолго, так чтобы у засранца дар речи пропал и вставать перестал! Твоя задача: не молчать! Сделай так, чтобы он забыл как его зовут! Опозорь его перед его тупыми дружками!

Большие глаза Аиды теперь были практически на выкате! Ох, девонька, пропала! Не пожалела злобная Улька ее чувств!

— Я…не смогу, — завертела головой, а губы задрожали. — Я… — выдохнула, — не могу.

— А ну отставить! — прогорланила Соня, и как хлопнула кулаком по столу, да так что аж чашки подпрыгнули. И откуда у этого падшего ангелочка столько силы, спрашивается?! — Все, ты можешь! Никакие облезлые Германы нам не помеха!

Вот, за что я люблю Сонечку, так это за ее поддержку. Серьезно, эта девушка пусть и сама порой плошала, но другим не давала. Она бы с легкостью могла своим запалом разжечь войну. Правда, вот зная Соньку, эта война была бы против мужчин, которые почему-то настойчиво в последнее время лезли в моду! А это женское дело! Негоже мужикам тряпки шить! Вот, так полагала наша София Прекрасная.

— И ничего он не облезлый, — обиженно буркнула и показала язык. — Ох, боже! — вспыхнула она, смотря куда-то в сторону входа.

Повернувшись, я заметила предмет обсуждения, собственной персоны.

— Легок на помине, — пробормотала, наблюдая за тем, как Герман заходит, а вместе с ним и остальные «Волки».

Вы не знаете, кто такие «Волки?». Ох, счастливые люди, сейчас я вам поведаю…

«Волки» — это кучка смазливых недоумков, которые ходят по сердцем несчастных влюбленных в них девиц. Однако, за исключением этого, парни также хоккеисты. Чтоб их… Крупные, рельефные, с точеными чертами лица.

Вот они, наши добрые молодцы,

Все красавцы молодые,

Великаны удалые,

Все равны, как на подбор,

И девичьи сердца им не по чем!

Гады, одним словом.

Фыркнув, я передернула плечами, будто сбрасывая с себя внезапное наваждение. Нечего на этих петухов пялиться, чай, не красавцы! Да таких смазливых пол универа… Наверное…

— О, и Синица здесь, — тотчас же всполошилась Улька, и принялась поправлять превосходные, но вместе с тем, небрежные кудри, не забыв невзначай поправить декольте.

— Кстати, о нем, — игриво поиграла бровями Соня, а в глазах горел хищный огонек.

Ой, чую сейчас отомстит! Как пить дать, отомстит! Оторвется на Ульке, за мое задание!

— Две недели не можешь его уложить, говоришь… — нарочно задумчиво пробормотала, поигрывая часиками на запястье. — Месяц! Месяц, уложить его на лопатки! Но, — приподняла палец вверх, а мне между тем от этого «но», стало не по себе, — ты не должна его провоцировать. Он должен сам тебя захотеть. Без твоих этих флюидов, которыми от тебя разит за километр.

Кажется, Фролова громко сопела, а еще издавала подозрительные рычащие звуки. Ох, как она не любила себя сдерживать в плане физиологии. Полагаю, ближайший месяц нам придется ее терпеть. Почему терпеть?! Потому что неудовлетворенную Ульку можно только и терпеть. Все ее, видели ли, бесит, раздражает!

Каждый уже смирился со своей участью. За исключением, меня. Я свое задание не получила. И, полагаю, время брать ноги в руки и отчаливать. Глаза у девочек были бешеные, ведь это я заварила эту кашу.

— Что ж тебе загадать? — постукивая пальцем по подбородку, интригующе произнесла Дуня. В этот момент никто бы не признал застенчивую Аиду в этой азартной львице, но когда речь заходила о игре, все мы становились другими. — Ты такая холодная с парнями, невозмутимая. Любишь чтобы тебя добивались, а когда в очередной раз рыбка соскакивает с крючка, то впадаешь в депрессию.

Бобрич говорила по существу. Это все было в моем стиле. Ну, вот не могу я по-другому! Ей богу, не могу и не умею! Не буду писать первой! Не буду звать гулять! И целовать первая тоже не бу-ду! Однако, пожалуй, есть разница между тем, чтобы быть недоступной и холодной, и черствой безэмоциональной скукой, как я. По крайне мере, мой единственный полноценный парень