2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
Вятку.
Полковник Леонов, как и Пепеляев, родился в Сибири, а сибиряков генерал считал родственными душами, верил в их мужество и выносливость.
— На вас я могу положиться, как на самого себя, — сказал он Леонову. — В таких офицерах я нуждаюсь более, чем они во мне.
Воскресным вечером от перрона харбинского вокзала медленно отходил пассажирский поезд. Генерал Пепеляев с вагонной площадки махал широкополой шляпой ускользавшему вокзалу, освещенным улицам, потом меланхолически произнес, обращаясь к Харбину:
— Прощай, но если навсегда, то навсегда прощай!
— Благословляю вас на великий, на крестовый поход! Молюсь за успех и здоровье ваше и надеюсь на очищение Якутии от плевел диаволовых. Как шли когда-то рыцари на освобождение святого города Иерусалима и гроба господня, так и вы, мой генерал, и вы, мой губернатор, пройдете лесные дебри и снежные пустыни, — торжественно говорил Дитерихс, осеняя крестным знамением Пепеляева и Куликовского.
В окнах кабинета густо синела бухта, подсвеченная оранжевыми полосами заката. Впаянный в воду, глазел на город жерлами дальнобойных орудий миноносец, над зданием штаба оккупационных войск пощелкивал японский, с восходящим солнцем флаг. Воевода, генерал, губернатор посидели минуту в полном молчании и встали: Дитерихс, усеянный от шеи до живота орденами, Пепеляев с георгиевским крестом, Куликовский с бело-зеленой ленточкой на лацкане черного костюма.
— Господа! — снова с чувством сказал Дитерихс. — Ко мне обращались представители японских и американских фирм, имеющих торговые интересы на русском севере. Они предлагали свою помощь, воспользуйтесь их обещаниями, возьмите все, что дадут. Особенно от японцев, ибо японцы самые надежные, самые верные наши союзники, — Дитерихс трижды поцеловал Пепеляева, потом Куликовского: — «Наступил час пробудиться нам ото сна. Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали. Ночь прошла, а день приблизился, итак, отвергнем дела тьмы и облечемся в оружие света…»
Для офицеров добровольческой дружины был устроен прощальный банкет. От имени фирмы «Олаф Свенсон» ее представитель зачитал обращение к пепеляевцам:
— «На призыв якутского населения мы сочли своим долгом откликнуться организацией экономической помощи. В осуществление этих задач наше общество посылает к берегам Камчатки и Якутии несколько торговых экспедиций, в том числе к устью реки Колымы, к берегам Охотского моря, на Олу, в Аян. Вероятно, уже прибыл корабль нашего общества «Мезатлан» с американскими товарами и продовольствием. Достопочтенный мистер Пепеляев! — продолжал представитель, — фирма «Олаф Свенсон» вменила мне в приятную обязанность вручить вам сто тысяч долларов, — он подал чек Пепеляеву.
Офицеры подвыпили, языки развязались, начался застольный разговор, а между полковником Андерсом и генералом Ракитиным вспыхнул спор.
— Кто командует войсками под Спасском? — спрашивал генерал.
— Не помню, кажется, какой-то кузнец Остряков…
— И маршал Мюрат был сыном конюха.
— Мюрат учился искусству побеждать у Бонапарта, а тот, как его, Остряков, у кого? У деда Вавилы хвататься за вилы?
— Настоящая фамилия того кузнеца Вострецов, а зовут Степаном. Не нравится мне, когда опасного и смелого противника делают трусом и дураком. А знаете ли вы, что этот кузнец награжден тремя Георгиями за храбрость? Нет? А известно ли вам, как он геройски показал себя в сражении за Челябинск? Тоже не слышали? Следует помнить — именно Вострецов ворвался в Омск и разоружил на вокзале несколько наших эшелонов. За все это я бы наградил Вострецова орденом Андрея Первозванного, а потом повесил бы, но храбрец остается храбрецом даже в смерти. «Лишь дело героя да речь мудреца проходят столетья, не зная конца», — внезапно проскандировал генерал с гимназических лет знакомые стихи.
Ревело Охотское море, северный ветер нес тучи. Было хмуро, печально; генерал Ракитин ходил по палубе, сердито думая о том, что, возможно, не придется ему увидеть приморские берега, услышать русскую речь. Уже девятый год проводил он в военных походах, наступлениях, отступлениях, приказывая убивать, сам убивая. А во имя чего эти убийства? Монархия погибла, буржуазная республика пала, Колчак казнен, белое движение угасает. «Почему я решился на якутский поход? Ведь наша экспедиция всего лишь кровавая фантастика! По правде говоря, я отправился из одного желания мести да от бессмыслицы своего существования. Куликовский утверждает, что якуты, тунгусы, чукчи всякие ждут не дождутся нашего появления. Так ли все это?».
Ракитин спустился в кают-компанию: там за утренним кофе Пепеляев и Куликовский о чем-то оживленно беседовали.
— Вот, кстати, и ты. Господин Куликовский высказал одну чрезвычайно важную мысль, и я сразу подумал о тебе, — сказал Пепеляев.
— Я предлагаю разделиться на две группы. Первая под командованием Анатолия Николаевича высаживается в Аяне и по старому Коммерческому тракту пойдет
Последние комментарии
4 минут 34 секунд назад
13 минут 19 секунд назад
14 минут 49 секунд назад
17 минут 26 секунд назад
35 минут 13 секунд назад
1 час 10 минут назад