Сайдинг [Эрос Евгеньевич Гед] (fb2) читать постранично, страница - 3

найти и победить Минотавра, то он навсегда останется блуждать в нем. От безумия нет лекарства. Минотавру нужна еда, как и всему человеческому, Мы, боясь его власти, раз в год преподносим ему дары: лжем, крадем, убиваем.

***

Сирена своим мягким пением постепенно начала убаюкивать меня.

— Может откроешь дверь, пока эта Сирена тебя окончательно не усыпила? — спросил я сам себя.

— Зачем? — опять спросил я сам себя.

— Ты же здесь не для того, чтобы ждать — ответил я сам себе

— Так ты предлагаешь искать ее, или выход? — я задал себе очередной вопрос.

Возникла крайне неловкая пауза.

— Только честно — сразу предостерег я сам себя.

Сирена почувствовала что-то неладное. Что бы удержать почти поддавшуюся ее влиянию жертву, она превратилась в нечто неприятное, а ее пение — это липкая слизь от которой я не могу оторваться.

Началась борьба правды и желания.

***

Я не долго размышлял о том, что сильнее: то зачем я здесь оказался, или то, что сделало бы большинство, находясь здесь.

Сирена подавленно скрипнула. Я начал обретать себя. И у дверей стал практически прежним.

Дверь оказалась крайне тяжелой на подъем.

— Как же у тебя получилось, так легко открыть ее? — озадаченно пропыхтел я.

Горящие за ней в изобилии свечи подняли градус.

***

Молодой мужчина подходит ко мне, раскрывает свою, сплошь в следах физического труда, ладонь, на которой неспешно начинает расправлять складки, оказавшийся на свободе кусок полиэтилена. Сквозь его тусклую материю, просматриваются очертания металлического стержня.

— Купи — вопрошает мужчина.

Я непонимающе смотрю на этот кусок металла. Смотрю в его белесые глаза.

— Купи, я только что, новый купил. Только он без ценника — и мужчина, указательным пальцем, пару раз ткнул в раскрытую ладонь. Кусок полиэтилена зашевелился — Меня военкомат забирает. Купи, тридцать один рубль. Тридцать один рубль. Куда я его дену. Военкомат забирает.

— Он мне не нужен — но что-то надо делать. Моя рука потянулась к карману. Последний раз, кажется, там были железные деньги.

— Меня убьют, и крест — его левая рука постаралась оставить след в воздухе в виде двух скрещенных полос. Но воздух чист. Лишь я один запомнил его жест. Теперь его глаза смотрят в мои, они наполнились слезами, сентиментальность здешних отличительная черта — а может вернусь. Что я с ним делать буду. Он на 10 миллиметров.

Я не знаю, что это значит, но постарался многозначительно кивнуть головой.

Карман оказался пуст, но есть еще один, в котором они могут оказаться. Путь к этому карману более длинный, но решение принято, и я отправился в путь.

— Купи, он резьбу нарезает на 10. Берешь дрель… У тебя же есть такая… — мужчина левой рукой описал в воздухе дугу — перфоратор?

Киваю. У него надежда, в моей руке факт наличия в конце проделанного пути, его желания. Я, не зная, сколько у меня в руке: больше, меньше или ровно тридцать один рубль. Протягиваю руку и высыпаю все на практически расправившего свои складки полиэтилен.

— Понимаешь он на десять! Берешь отверстие и нарезаешь резьбу — продолжает мужчина — а меня военкомат забирает.

Меньше тридцати одного, наверное, жаль. Определенно жаль, что меньше.

***

Комната из 3.2829200000000000000000000000000 молекул мрамора. Именно столько звезд на этот момент было в галактике. Идеальные пропорции комнаты до шестого знака после запятой, делали комнату совершенной.

В комнате трое.

— Я показал ему его путь в царство мертвых — приговорил один, размеренно поглаживая трехголового пса.

— Ошибаешься брат. Это я указал ему, в чем смысл его пути — возразил второй, на плече которого сидел огромный орел.

— Пусть жребий решит — поставил точку третий.

***

— Садитесь, если Вы знакомы — продекларировала визгливая старость, отказывающаяся принять факт того, что именно она и есть старость. Тут же добавила — здесь ручка поломана. Сумку резать… Не хочу.

Села рядом и повесила сумку с облезлыми от старости ручками.

***

В комнате от текущего ручьями воска, в который когда-то раньше добавили ароматы Востока, каждый вдох представлял собой борьбу поиска ответов со смирением нежелания.

***

Сложно сказать, чем была их встреча — закономерным результатом, или случайностью. В любом случае — это уже не важно. Факт так и останется фактом.

Мною, по этому поводу, сразу было высказано предположение, что такие вещи ни чем хорошим не заканчиваются. На что, незамедлительно последовал ответ, что именно сейчас она даже очень ничего и что, вообще, надо быть оптимистом.

Показалось Солнце и на куске пластика — вершине эволюции потребления, который заботливо облегал мою сытость, заключенную в определенным образом заляпанных черным листах мелованной бумаги, вселенная начала воспроизводить странные полосы и пятна.

Это замечание, не произвело ни какого впечатления, но дальнейшее мое