cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
луна и горящие факелы. Их свет отразился от чего-то в отдалении и вскоре послышался стук колёс о мостовую. Похоже к нам ехали поздние гости.
Из остановившейся перед парадным входом кареты вышла Лукреция Гийер. Высокая и, кажется, исхудавшая ещё больше. Она повела своим крючковатым носом и подняла глаза на окна моей комнаты. Мы встретились взглядом и отвернулись друг от друга, даже не кивнув в знак приветствия.
От мысли, что нам вновь предстояло проводить долгие дни в компании друг друга, мне сделалось дурно. Но эта дурнота не шла ни в какое сравнение с тем, что мне пришлось испытать на следующий день.
Глава 2
– Эми, я могу войти? – послышался голос отца из-за двери моих покоев.
К тому времени я уже сидела собранная и мысленно готовилась к предстоящей дороге. С одной стороны хотелось, чтобы ей никогда не суждено было случиться, а с другой – чтобы если уж ей быть, то поскорее. Наконец, проститься с родными землями, проводить их взглядом и смело встретить судьбу, спорить с которой будет непросто, но я попытаюсь. Твердыня свидетельница, я попытаюсь.
– Эмили, – позвал вновь отец, отвлекая от размышлений.
– Да, входи, конечно.
Он зашёл в комнату, нахмурился, увидев меня смиренно сидящей в кресле, и прикрыл за собой дверь.
– Нужно спускаться, – сказал он, но я не сдвинулась с места.
Позвать меня вниз мог бы кто угодно, но папенька пришёл сам. А значит, у его визита была другая причина.
Я выжидательно смотрела на отца, отмечая про себя, что за эти несколько дней после разразившегося в нашем доме скандала он осунулся и, кажется, ещё больше поседел. В собранных назад тёмных волосах виднелись серые пряди, а на некогда красивом лице проступали морщины усталости. Даже его любимый расшитый сюртук теперь был ему свободен и выглядел неопрятно.
– Эми, я знаю, что ты злишься и не могу отпустить тебя, не поговорив.
– А разве ещё не всё было сказано? – спросила с обидой. Сколько я пыталась донести до него свои чувства, сколько искала понимания, а в итоге оказалась помолвленной с нелюбимым и теперь уезжаю туда, где даже растения выживают едва ли.
– Не всё, – покачал головой отец.
Он подошёл и присел в кресло рядом. Взгляд его тёмно-изумрудных глаз был полон тревоги.
– Обещай, что дашь лорду Грэмту шанс, Эми. Каким бы неправильным ни выглядел мой поступок, для него есть причина.
– Конечно, есть, – усмехнулась я. – Побыстрее замять скандал и отмыть семью от позора.
– Нет, Эми, – возразил отец. – Не позора я хочу избежать.
– А чего же тогда?
Но папенька молчал. Мне вдруг нестерпимо захотелось отмотать время назад, вернуться в те дни, когда я ещё могла доверять своему самом близкому человеку. Когда его слова ещё не казались пустыми.
– Пообещай, что дашь лорду Грэмту шанс, – повторил отец.
– Оливеру ты шанс не дал, – ответила, борясь с подступающими слезами, – значит, и лорду Грэмту я никаких шансов давать не буду. Он знал, что я против помолвки, и всё равно её подписал.
Отец вздохнул.
– Он сделал это, потому что так лучше.
– Для кого?! – вспылила я, подскакивая с кресла.
– Для вас обоих, – ответил отец, тоже поднимаясь. – Я люблю тебя, Эми, – он развёл руки и сделал шаг мне навстречу. – Ну же.
Сердце сжалось в груди от осознания: ещё несколько минут, и я уеду. И неизвестно, вернусь ли когда-нибудь. Не в силах отказать себе в прощании шагнула к отцу и, обняв, расплакалась.
– Это не значит, что я тебя прощаю, – сказала сквозь слёзы.
Отец приобнял меня крепче и погладил по голове, как маленького ребёнка.
– Я знаю, – ответил он шёпотом.
В холле нас уже ждали госпожа Гийер и мой жених, безучастный, как и прежде. Он скользнул взглядом по моему заплаканному лицу и, на мгновение почудилось, нахмурился. Но всмотревшись в его апатичные черты, я напомнила себе, что этот человек не способен на эмоции.
Лорд Грэмт молча кивнул мне в знак приветствия и жестом пригласил на улицу, где у парадного входа уже стояла карета.
Оглядываться и повторно прощаться с папенькой я не стала и прямиком направилась к экипажу. Шаг, другой, сердце в груди отбивало бешеный ритм. В голове опять возникла идея побега. Я покосилась на стражу и покачала головой, понимая, что сбежать всё-таки не получится.
Когда лакей, открыв для меня дверь кареты, отошёл в сторону, я решительно подобрала подол своего неприметного платья и поставила ступню на подножку.
– Эмили! – раздался до боли знакомый голос.
– Оливер? – я обернулась.
Возлюбленный шёл быстрой походкой, а завидев приближающуюся стражу, перешёл на бег. Я ухватилась за подол крепче и отступила от кареты. Следовавшая за мной Лукреция Гийер расправила плечи, готовясь перехватить меня, если решусь бежать. Но неужели она думала, что сможет меня остановить? Я бросилась вбок, минуя ненавистную надзирательницу, и услышала разъярённый крик в спину:
– Вернись сейчас же, негодная девчонка! – вопила госпожа Гийер, но я не слушала.
– Оливер,
Последние комментарии
8 часов 56 минут назад
10 часов 29 минут назад
14 часов 22 минут назад
14 часов 27 минут назад
19 часов 47 минут назад
2 дней 7 часов назад