Очередной безграмотный технологически автор, у которого капитан милиции в XI веке ухитряется воспроизвести револьвер, казнозарядное ружье, патрон, и даже нарезную артиллерию...
Трусливая Европа, которая воевать не умеет etc etc...
Вобщем, стандартный набор российского патриота :)
Интересно другое... Всегда читерство основано на использовании технологий, в свое время разработанных именно этой самой жуткой Европой. Это не смущает? :)
До прочтения данного произведения я относился скептически к подобным жанрам, особенно 18+. Но я был действительно приятно удивлён и две недели не мог оторваться от чтения. Наконец дочитав, решил написать отзыв. Чем больше думаю об этом, тем труднее выбрать точную оценку. Книга мне безумно понравилась, и я без угрызения совести могу сказать, что обязательно её перечитаю в будущем. Однако некоторые моменты испортили общее
подробнее ...
впечатление.
Первые две книги, даже третья, развивались хорошо и не спеша, держа интригу. Но потом что-то случилось: автор как будто пытался закончить как можно скорее, игнорируя многие моменты, что привело к множеству вопросов и недопониманий. Как Аксель выжил? Почему отступил Хондар и что с ним теперь? Как обстоят дела в Империи после победы, ведь один из главных членов Тайной Стражи оказался предателем? Что мешало Сикху сразу избавиться от Акселя, как только тот лишился части души? Что двигало Августом, что такого произошло между им и владыкой Грехов? Второстепенных вопросов у меня ещё больше. Несмотря на крутой сюжет и мир, многое написано словно на скорую руку и слишком скомкано.
Например, в Эльфийском лесу явно были недовольны браком, и однажды даже было покушение на ГГ. Почему попытки не продолжались, ведь Аксель действительно приносил много проблем эльфам, особенно после смерти их бога? Или встреча в нижнем мире с богом демонов, который сказал, что их встреча не последняя. Но в конце Аксель становится смертным и лишается своей силы, и они уже точно не встретятся. Почему были выкинуты Лилиш и Шальда? Если первую убили, то вторая жила в поместье и была действительно полезной, но что с ней по итогу случилось, не ясно.
Короче говоря, слишком много недосказанностей. Многие интересные арки начались, но такое чувство, что автору становилось лень их продолжать до логического конца. Самый яркий пример — бизнес Акселя в лице корабельной верфи. Он встретился в темнице с отцом одного из своих гвардейцев, поговорили о контракте, и на этом всё закончилось. А дальше что?
Теперь к другим вещам, которые подпортили впечатление. Эмоции всех девушек, боевые заклинания, эротика — почему всё это одинаковое? Каждая девушка "прикусывает губу", "мурлыкает". Эти слова повторяются слишком часто. Заклинания тоже разочаровали, они не менялись и застыли на уровне первого года обучения в академии. Аксель ничего не умеет, кроме воздушных стен и чёрных сфер. А про бедняжку Тирру вообще молчу: всё, что она могла — это создавать огненные шары. Где разнообразие? С эротикой всё точно так же. Местами она была в тему и действительно добавляла шарма, но иногда хотелось пропустить эти сцены, потому что они вставлялись в неподходящие моменты и были абсолютно одинаковыми.
Почему Акселя почти всегда окружают только девушки? И большая часть его гвардии — тоже девушки. Спасибо, что хоть Корал был, но его арка тоже не до конца раскрыта. Можно было бы много чего увлекательного с ним сделать, ведь он получился интересным персонажем.
Я мог бы написать ещё много чего, но боюсь, что отзыв выйдет слишком длинным. Единственное, что хочется добавить в конце, это про суккубу Тирру. В начале она была просто прелесть, умная, сильная, ценная единица в отряде. Но под конец она стала беспомощной обузой и вызывала раздражение, ведя себя как ребёнок. В начале за ней такого не наблюдалось, что обидно, ведь как персонаж она мне больше всех нравилась.
В общем, автору есть куда расти и стремиться. Потенциал хороший, и надеюсь, что когда-то будет продолжение этой увлекательной истории, которое расставит все точки над "и".
камень изображал лицо молодой и скромно улыбающейся девушки. Волосы убраны назад, шея смело держала голову, а глаза ясно говорили, что всегда поймут тебя.
Дедушка вытер лицо от капель или от слёз. Набрал в кармане конфет, пару штук предательски пали на землю. Старичок положил возле могильного камня то, что уместилось в руке, и сделал шаг назад. Он перекрестился и с грустной улыбкой посмотрел на эти ясные, полные воспоминаний глаза.
Как они с Марьей ездили на сенокос, как она постоянно ухаживала за виноградом. Курей кормила сама, а кроликами занимался он. Держали они хозяйство. Работали раньше много, поэтому денег на старость хватило, теперь скотину держали. Только вот с каждым годом хозяйство простительно уменьшалось. Здоровье было не то, да и трудное это дело — в старости за хозяйством ухаживать.
Как детей и внуков воспитывали! Как смотрели вместе вечерние шоу и смеялись, как много врут по телевизору, и какая смешная прическа у ведущего. Всегда Марья была с ним. И в болезни, и в мелких трудностях, заботах, и благах. Любил он свою жену всегда, хоть и сетовал временами, что пить запрещает. Но оно и хорошо, что запрещала.
Старичок кашлянул, после уже и вправду посмотрел на свою супругу с грустными слезами. В горле комок встрял, как ошейник, запрещающий говорить. Но он будет говорить! Он будет приходить, говорить и любить, хоть это и трудно.
Трубка улеглась в мокрой ладони. Старичок впился губами и пытался раскурить еще недогоревший табак.
— Один я, Марья, — дрожащим голосом вырвалось у старичка. — Всё, как ушла ты, так и жизнь она куда-тось пропала. Всё мне тягостно. Хозяйство и вовсе держать перестал в этом году. Трудно… — он прервался от грузных слёз, смешавшись с каплями. Щеки освежились, губы ощутили солёный вкус. Волосы уже хоть выжимать можно было, а ноги вросши в землю, будто проваливались. Трубка и вовсе перестала дымиться, но лёгкие продолжали разжигать огонь своей тягой. — Нет никого, Марья. Один я. Внуки и знать не знают — забыли. А Максим с Сашкой… так вообще не знают, где я живу, наверное. Самому мне приходится жить, Марья. Сам я тут и нет никого. Где же… где же ты?
Вдруг грудь закололо, словно через тело просунули шершавую нитку. Старичок кинулся на колени и прильнул руками и телом к могильному камню. Он обнимал её и плакал. Шестидесятилетний, брошенный внуками и детьми, остался один. Только она была с ним всегда, всегда любила, помогала. А он… не ценил, не ценил её.
— Прости меня, Марья! Прости меня! — Кричал дедушка. — Ведь глупый же, глупый! Не сладость мне жить. Жизнь от смерти уже не отличишь без тебя, Марья. Где же ты? Где же…
Гром грянул окончательно. Мысли вдруг сунули руки в наручники, а кровь застыла в исступлении. Голова опрокинулась назад. Рот брал желаемые душою глотки воздуха.
Спина уже почувствовала прохладную землю. Старичок упал и глядел вверх. Глаза еще были открыты и смирны. Капли били по векам, будто просясь войти, и наконец, покончить с жизнью. Гром гремел вновь и часто. Ветер подул на могильный камень. Марья, будто почувствовав это, с грустью взглянула на своего супруга.
— Я скоро, Марья. Вот уже… здесь я…
Сознание меркло. Веки медленно, будто давая кому-то шанс, не захлопывались окончательно. Вдруг послышались маленькие, волнующие шажки. Звук увеличивался сквозь шумный град капель и кашель грома.
На бесчувственную грудь вспрыгнул Костерок. Сначала поскользнулся и упал, но потом всё же запрыгнул. Он положил возле шеи на грудь таблетки от сердца.
Старичок не реагировал. Он уже чувствовал, как смеётся и наслаждается присутствием своей супруги. Костерок заскулил и начал облизывать мертвенно-белое лицо своего друга.
Удар грома.
Лёгкие секундой вдохнули воздух. Глаза поднялись из-за ширмы.
Перед дедушкой не было могильного камня, а был мокрый нос его верного друга. Старичок чувствовал возле шеи что-то прямоугольное. Он ощупью открыл промокшую и изгрызенную коробку. Пальцами выдавил две таблетки, те упали и канули в лету. Еще немного, еще!
Осталась последняя. Старичок набрался сил, которые находились где-то далеко, не здесь, но совсем рядом. Он выдавил последнюю таблетку, сжал её в трясущихся руках и сунул в губы. Чуть посмаковал, расправил ладонь, капли образовали небольшой водоём, пробираясь сквозь пальцы.
Старичок запил таблетку. Полежал пару секунд и с невидимыми слезами поднялся. Возле конфет под могильным камнем сидел он — Костерок. Его верный друг. Такой маленький, незаметный, но такой добрый, любящий и верный. Они с Марьей завели его, когда к ним уже перестали возить внуков. Отдали соседи, у них там щенята окатились. Старичок на стол вино поставил. Не зря Марья за виноградом ухаживала…
Старичок грузно взглянул на могильный камень и вновь забылся там, где он должен был вот-вот быть. Он чувствовал, что нет сил.
Костерок, заметив грузность своего друга, живо подбежал. Он облизывал пальцы, шею и лицо. Такая тёплая, лёгкая улыбка проступила на лице старичка. Он
Последние комментарии
9 часов 24 минут назад
12 часов 12 минут назад
1 день 22 часов назад
2 дней 7 часов назад
2 дней 12 часов назад
2 дней 14 часов назад