Тайник комиссара [Вячеслав Андреевич Имшенецкий] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

и почему не взорвалась».

Очередь за хлебом была, как всегда, большая и растянулась на целый квартал. Стояли старики, мальчишки такие же, как Петька, и пожилые женщины. Все крепко сжимали в руках хлебные карточки. Отыскав бабушку почти у самых дверей, Петька пролез к ней в очередь.

Бабушка не ругала за опоздание, а только сурово посмотрела на внука и сказала одноногому старику:

— Я иду на работу. Он будет брать вместо меня. Он тоже Жмыхин.

Старик посмотрел в список, прочитал вслух Петькину фамилию и укоризненно сказал:

— Ты что же бабушку подводишь?

Петькина очередь подошла только к двенадцати часам дня. Получив четыреста граммов хлеба, на себя и на бабушку, он дождался, когда продавщица вырежет из хлебных карточек два квадратика, обозначающие, что сегодняшняя норма хлеба Жмыхиным выдана, и подошел к окну. Петька аккуратно завернул хлеб в белую полотняную тряпку, выбрался из очереди и поспешил к бабушке на работу.


В историческом музее, в бабушкиной вахтерской комнатушке, они всегда варили чай в тяжелом чайнике, на боку которого старинными буквами было написано: «Обереги очаг свой от ворогов». Бабушка Вера Ивановна уверяла, что чайнику больше двухсот лет и что принадлежал он дружинникам Александра Невского, которые разбили псов-рыцарей. Кипяток из музейного чайника мальчику всегда казался вкусным.

По дороге к музею Петьку от голода слегка пошатывало, потому что из свертка, который он крепко держал в руках, аппетитно пахло свежим хлебом. Поднимаясь по узкой музейной лестнице в комнатушку к бабушке, Петька опять вспомнил о странной бомбе, которая почему-то не взорвалась.

Глава 2

Выпив железную кружку подслащенного чая, заваренного чешуйками сушеной моркови, которую бабушка покупала в аптеке, Петька стал есть хлеб. Его он ел всегда отдельно после чая. Откусывая помаленьку, долго жевал, чтобы протянуть удовольствие, и каждый раз перед тем, как откусить, с сожалением замечал, что ломоть уменьшается.

Петька часто думал о хлебе. Бабушка говорила, что когда кончится война, карточки ликвидируют, и хлеб свободно будет продаваться в магазине, каждый сможет купить себе, сколько захочет. Слушая бабушку, Петька представлял, как он зайдет в любой магазин, ну скажем, в «каменушку» на улице Польских Повстанцев, и купит целую буханку хлеба или даже две. Правда, он сомневался, что две буханки хлеба навряд ли продавец отпустит в одни руки. Ну, пусть даже одну буханку. Петька нарежет ее большими мягкими ломтями, поставит на стол солонку, и они будут сидеть с бабушкой и весь день пить чай.

— Закройся и посиди здесь один, а я схожу к военкому, сдам носки и перчатки, — сказала бабушка.

Вера Ивановна, неся свою вахтерскую службу, одновременно вязала на длинных спицах теплые шерстяные носки и перчатки, затем сдавала их бесплатно в военкомат для бойцов Красной Армии.

По узкой винтовой лестнице они стали спускаться вниз, к маленькой толстой двери, выходящей во двор.

Закрыв обитую железом скрипучую дверь на длинный, чуть ли не с Петьку ростом, крючок, мальчик стал подниматься по боковой лестнице в верхний зал, или, как его до войны называли, «зал истории оружия».

Топоры, длинные стрелы с каменными неуклюжими наконечниками, всякие там «тесалы и кресалы» Петьку не привлекали. Он равнодушно прошел мимо них и поднялся по маленькой чугунной лестнице во флигелек, в отдел огнестрельного оружия. Здесь, если рассматривать экспонаты один за одним начиная от двери, можно узнать всю историю здешнего оружейного завода. Первыми в витрине лежали пистолеты. Их было шесть: два длинных, двуствольных, и четыре короткоствольных, с курками, похожими на красивых лебедей. Однажды Петьке разрешили подержать их в руках. На современные пистолеты они нисколько не походили: не было у них ни затвора, ни обоймы, ни самих патронов — порох засыпался прямо в дуло. Такие пистолеты завод выпускал сто лет назад.

Петька подошел к старинным пушкам, рукой залез в ствол. Там, как и прежде, лежали круглые металлические шарики, картечь. Назывались орудия «единорогами» и могли стрелять и бомбой, и картечью, и ядрами.

После пушек в музее стояли пулеметы всяких заграничных марок. Краснокардонский завод их не выпускал в гражданскую войну, их отбили у врангелевцев. Заводскими числились только два пулемета «максим». Но сейчас их здесь не было. Как только началась война, пулеметы взяли в штаб противовоздушной обороны, установили на вращающуюся железную площадку на крыше Петькиной школы и метко стреляли по вражеским самолетам.

Своим заветным уголком Петька считал небольшую мансарду с круглым маленьким оконцем. Сюда бабушка не поднималась, потому что скрипучая приставная лестница могла переломиться от ветхости. В мансарде пол был выложен дубовым паркетом, как и во всем большом здании. У глухой темной стены стояла широкая железная кровать с тяжелыми, литыми из чугуна головками. Ржавыми от времени болтами она крепилась к полу.