Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
поймешь,» – подытожил он.
Кошель на кожаной тесемке дед Богдан повесил себе на шею и упрятал за пазуху. Закинул за спину заплечный мешок с провизией и скомандовал внуку: «Ну, присядем на дорожку.»
Иван послушно опустился в пыль. Садиться, как известно, следовало именно на ту дорогу, по которой собираешься идти. Да не на обочину, в зеленую травку, а по самому центру, не жалея чистоты штанов. Поэтому в дождь в путь обычно не пускались. Кому охота плюхаться задом в лужу, а потом путешествовать с мокрыми штанами? Пыль же можно просто стряхнуть.
Несмотря на охватившее его воодушевление и радостное предвкушение, Иван нет-нет, да и оглядывался назад, на старый семейный дом, окруженный яблоневым садом. Какое-то щемящее чувство потери на миг охватило его, когда печная труба скрылась за пригорком. Но тут же отпустило. Парень забыл и дом, и сад, и почти прирученного им стрелянного воробья. Воробей отличался редкой шустростью даже среди своих собратьев. Потому, наверное, сколько в него не стреляли мальчишки из рогаток, ни разу не попали. Легко и радостно было шагать по дорожке, огибающей дома и сады соседей., вьющейся по берегу речушки, упрямо взбирающейся на пригорки, с которых вся округа была как на ладони.
К полудню путники подустали и сделали привал на заросшем ивами берегу живописного пруда. Из воды тут же высунулись любопытные морды местных карпов. Уяснив, что прибывшие рыбу ловить вовсе не намерены, карпы с облегчением булькнули, блеснули серебристыми спинками и ушли на дно.
Благодать вокруг стояла неимоверная, как в душе после баньки. Утомленные полуденным зноем молчали птицы, скользили над водой неосторожные стрекозы, зеленая травка в густой тени была мягкой и шелковистой. Комариное облако взлетело с прибрежной растительности и спикировало на путников. Иван к тому времени уже посапывал, а деда Богдана обстановка настроила на поэтический лад. Ведь чем старше ты становишься, тем больше начинаешь ценить такие прекрасные моменты. Кто знает, может быть до конца своей жизни такого больше не испытаешь. В голову сами собой пришли стихотворные строки, что зубрил он, еще будучи школяром. Тогда они никак не хотели запоминаться, а сейчас, гляди-ка, сами собой в голове сложились:
Ох, лето красное! любил бы я тебя,Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи.
Стоило только Богдану эти строки произнести, как из безмятежного пруда с горестным воплем, всполошившим птиц и разбудившим Ивана, вынырнул человек.
Мелкие, тугие кудряшки, украшавшие его голову, колыхнулись львиной гривой. Человек потряс головой точно собака, отчего брызги полетели во все стороны, и начал выбираться из воды. Пруд был мелковат, и незнакомец, по большей части, шел по дну пешком.
«Ну сколько можно? Да когда же это кончится?» – гневно возопил он. – «Будет мне когда-нибудь покой? Я Вас спрашиваю?» – обратился он к разом онемевшему деду и, не дожидаясь ответа, продолжил: «Я нашел самый тихий, темный и нехоженый людьми уголок в государстве. Уж тут то, мыслил я, никто не потревожит мой покой. Но нет, даже здесь, в этой тишине и благолепии, находятся так называемые ценители прекрасного.» Последние слова были произнесены с ненавистью и издевкой.
«Упокоиться, в смысле утопиться?» – неуверенно поинтересовался Иван. – «Зачем? Вы же умрете?»
«В этом и смысл!» – вскричал странный человек.
Тут, наконец, отмер дед Богдан и толкнул внука локтем в бок: «Это же он – Бессмертный классик. Разве ты не узнал? Его портреты в каждой книжке.»
Парень присмотрелся. И правда, человек удивительно походил на портреты поэта в книгах: непокорная грива волос, гордый взгляд, устремленный вдаль, нелепые, по старинной моде, бакенбарды. Гневно раздувающихся ноздрей и горестных воплей портреты не передавали.
«Не может быть,» – недоверчиво возразил Иван. – «Вы же уже давно, ну это … умерли.»
Прозвучало донельзя нелепо. Как можно утверждать, что человек умер, если вот он, стоит перед тобой, выжимает свое мокрое одеяние на манер женского платья, оголив поросшие черным курчавым волосом ноги.
«Ха! Как бы не так! Упокоишься тут, если все, кому не лень, целыми днями цитируют твои стихи. И каждый раз, когда кто-нибудь их вспоминает, я тут как тут! Вечно живой!»
«Погодите-ка, а разве Вы не должны почивать на лаврах, как полагается всем Бессмертным классикам?»
«Ха! Почивать? Сами попробуйте на них почивать. Сначала лавровые ветви высохли, потом засохшие листья раскрошились, а ветки стали немилосердно колоть спину. Пусть на лаврах почивает тот, кто это придумал. А мне и перина не плоха.»
«Какой сегодня день? Который год?» – неожиданно деловито поинтересовался Бессмертный классик.
«Год брехливой собаки, месяц зеленых яблок, день третий,» – ответил дед.
«О!» – снова горестно взревел поэт. – «Не больше двух часов. Судя по солнцу, я упокоился не больше двух часов назад.»
«Простите,» – сконфузился дед. – «Но если вы по-настоящему хотите упокоиться, то стоит отправиться в Медвежий угол, тот, что за Кудыкиной
Последние комментарии
13 часов 56 минут назад
21 часов 56 минут назад
1 день 12 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад