Эктор де Сент-Эрмин. Части вторая и третья [Александр Дюма] (fb2) читать постранично, страница - 5

безразлично, вышел из селения Сен-Серван, куда он заглянул по дороге из Шатонёфа и где остановился лишь затем, чтобы наскоро перекусить, и двинулся дальше среди гранитных скал по старой дороге к Буасузу, уступившей ныне место императорской дороге.

Дождь, ливший как из ведра и стекавший с кожаной шляпы путника на его моряцкую куртку, нисколько не мог заставить его ускорить шаг; он шагал легкой походкой, неся за спиной дорожную сумку и сбивая концом трости верхушки цветов, с которых мириадами алмазов падала усыпавшая их дождевая роса. Море ревело позади и впереди него, но он явно не думал о море; гром гремел у него над головой, но его явно не тревожил гром, а когда дорога вывела его к судостроительной верфи, даже открывшееся его взору зрелище, столь впечатляющее, не смогло отвлечь его от раздумий.

Он достиг оконечности Сийона, упирающейся в квартал Рокабей.

Сийон представляет собой узкий мол, который отделяет воды Ла-Манша от внутреннего залива и тянется между Сен-Мало и Сен-Серваном, связывая их друг с другом.

Этот мол высотой в тридцать футов имеет ширину не более восьми футов, и каждый раз, когда морские валы с яростью разбиваются о него, волны покрывают его, словно жидкий купол, и с ужасающим грохотом обрушиваются на широкий песчаный берег внутреннего залива, пока высокие и бурные морские приливы бьются о крепостные стены. Когда борьба между ветром и морем ярит буйный Ла-Манш, люди крайне редко отваживаются ступить на эту узкую насыпь: говорят, что, проносясь над ней, подобные смерчи сбрасывают во внутренний залив не только людей, но и лошадей и повозки; так что всегда разумнее переждать, пока борьба стихий не утихнет немного, и переходить Сийон в тот момент, когда погода становится лучше. Однако наш путник, не замедлив шага, ступил на насыпь. Прежде, чем он успел преодолеть ее, море дважды, словно двуглавое чудовище, разверзло две свои пасти, чтобы поглотить его, и обрушило на него две гигантские волны; тем не менее, по-прежнему не ускоряя шага, он достиг противоположного конца Сийона и, подойдя к остроконечному бастиону замка, стал огибать крепостную стену, которая, не уберегая его от дождя, тем не менее защищала его от ветра и моря.

Вынужденный идти все время по колено в воде, наш путник подошел к подъемному мосту и вступил в город. Войдя туда, он огляделся и, решительно взяв влево, вскоре оказался на небольшой площади, где сегодня находится кафе Франклин. Там он, похоже, сориентировался и двинулся по улице, которая вела от Масляной площади к Поперечной улице; заблудившись в сети улочек, самая широкая из которых была не шире двух метров, он заметил моряка, укрывавшегося в дверном проеме.

— Эй, дружище! — окликнул он моряка. — Не укажешь ли ты мне дорогу к таверне госпожи Леру?

— «У победоносного», что ли? — спросил моряк.

— Да, «У победоносного»», — повторил путник.

— А ты, дружище, знаешь эту якорную стоянку? — поинтересовался моряк.

— Только по названию.

— Черт побери! — воскликнул матрос.

— А что, она ненадежна?

— Ха! Что говорить, рейд-то хорош, но, чтобы сунуться туда, надо иметь хорошо набитый карман.

— Тем не менее укажи мне дорогу к этой таверне и, если хочешь, приходи вечером поужинать со мной; мы разопьем бутылку лучшего вина и отведаем ножку ягненка, откормленного на приморских лугах.

— Охотно, — отозвался матрос, — в таком товарищу не отказывают. И кого спросить?

— Рене, — ответил путник.

— Отлично, и в котором часу?

— С семи до восьми вечера, если не возражаешь. Но замечу тебе, что ты не ответил на мой вопрос.

— На какой?

— Я спрашивал у тебя дорогу к таверне госпожи Леру.

— В двадцати шагах отсюда, — ответил матрос, — на Поперечной улице, ты увидишь вывеску; но не забудь: чтобы в «Победоносном» хорошо приняли, сперва надо вытряхнуть на стол мешок с золотом, сказав при этом: «Дайте мне выпить и перекусить, я при деньгах, как видите».

— Благодарю за добрый совет, — ответил путник и двинулся дальше.

Располагая полученными сведениями, он проделал двадцать шагов, как ему и было сказано, и оказался напротив огромного дома, над дверью которого, на вывеске, был изображен парусник с надписью под ним:

«У ПОБЕДОНОСНОГО ФРЕГАТА».

Перед тем как войти, путник помедлил в нерешительности: никогда еще подобный шум не ужасал его слуха; то была мешанина воплей, проклятий, божбы и богохульств, представление о которой неспособно дать никакое описание. Корсар Нике, соперник Сюркуфа, за несколько дней перед тем вернулся с двумя превосходными захваченными судами, и полученная выручка была поделена накануне между моряками; никто еще не успел израсходовать свою долю, но все занимались этим с таким жаром, что можно было подумать, будто они заключили пари, кто из них окажется выпотрошенным раньше. Ужасающий ливень загнал все судовые команды под крышу гостиниц.