Миниатюры [Ольга Александровна Коренева] (fb2) читать постранично, страница - 14

фото брата. На душе стало светло и уютно.

Активная блондинка в интерактивном поясе для чулок

Миниатюра

– Ты чего это чёрный пояс для чулок напялила на лосины телесного цвета?

– Это интерактивный пояс.

– Ну, ты даёшь! И топик у тебя телесный. Зачем?

– Так задумано.

– Такой вид, будто ты голая и только что сняла чёрные чулки.

– Да.

– Ну, ты даёшь! Смотри, все на тебя пялятся и фоткают.

– Да. И на видео снимают. Вижу.

– И что, как тебе это?

– Отлично. Растащат по инстаграмам, потом я стану мемом, потом меня снимут в рекламе, а это – деньги, узнаваемость, известность. И стану я медийным лицом.

– Ладно. А дальше что?

– Увидим. Самой интересно.

Она кокетливо склонила к плечу свою светловолосую головку с немыслимой фаллической причёской. Высоко над ней дымился тусклый уголёк солнца в прозрачном белье облаков. Густел знойный воздух.

– Ну, ты даёшь! – сказала я. – Это всё твои фантазии.

– А ты не понимаешь, что истина во мне, что есть на солнце пятна, и кляксы на луне. Экспромт, – сказала она с серьёзным видом, и расхохоталась.

– К чему ты это говоришь, – сказала я. – Мысли у тебя невпопад.

– Мои мысли пахнут мятой даже в маечке помятой, – добавила она, и сощурила глаза.

– У тебя не маечка, а топик, – сказала я.

– Раньше это была маечка. Я её превратила, – сказала она.

– Ты и сама превратилась, – сказала я.

– Не я, а лишь мой облик, – ответила она.

– Облик не изменился, – сказала я.

– Ну да, он вхож, как прежде, в тишину, и выхож в дождь, то бежевый, то белый, – ответила она.

– Опять это словоблудие. У тебя душа вывернулась наизнанку, – сказала я.

– Душа моя наивна и вольна, твоя ж душа побитая годами, – ответила она.

– Но-но, мы ровесницы. Наш возраст совпадает, не борзей, и пыль стряхни с седеющих бровей, – поддразнила я её.

– Это лишь возраст тел совпадает, а у души свой возраст, – сказала Злата. – Да и у тел тоже всё индивидуально, независимо от даты рождения. А брови мои поседеют не скоро, заткнись.

Не очень молодая шатенка в длинном цветастом платье подошла к нам. Невысокая, худощавая. Это была Нина из дома напротив.

– Ой, здравствуйте, рада вас видеть! – воскликнула она. – А у меня вчера был День Рожденья, дети пришли, я приготовила отварной язык, такой вкусный!

– Поздравляем, – сказали мы со Златой одновременно.

Рядом с нами остановилась Галя, балерина. Бывшая.На руках у неё пушистились две сонные маленькие чихуашки. Из кармана курточки торчал поводок. Это была узколицая брюнетка с очень прямой спиной.

– Привет, девчонки, – сказала она. – Я тоже язык покупаю, собак кормлю.

Она чихнула, и пошла дальше. Нина вдруг расплакалась.

– Ты что, в чём дело? – спросила я.

– Меня ещё никто так не оскорблял, – ответила она.

Для Нины язык был праздничным деликатесом, очень дорогим для её бюджета.

– Ну, вот ещё, расстроилась из-за чего, ну, ты что, – стала я её успокаивать. – Просто Галя вегетарианка, она хотела сказать, что мясо есть не полезно.

Нина быстро ушла, глотая слёзы.

– Какая- то она эмоциональная, – сказала Злата, глядя ей вслед.

«Сейчас она очередной экспромт нелепый выдаст, чокнутая поэтка», – подумала я. Но она промолчала. И мы пошли ко мне.

Сначала пили кофе, потом – чай, потом ели арбуз. Злата без конца болтала витиевато и загадочно, не всегда можно было уловить ход её мыслей. Это мне нравилось. Потом мы переместились в мою спальню-кабинет, и я продемонстрировала свою новую забавную лампу в виде хрустального шара, внутри которого кружились разноцветные огоньки. Они карусельно мчались по стенам, потолку, полу, и моя пёстрая кошка Мякуся прыгала за яркими бликами, пытаясь их поймать. Было очень смешно.

– Кошка у тебя шустрая какая! – восхитилась Злата. – Расскажи про неё.

– А что рассказывать, кошка как кошка, – сказала я. – Когда в Мякуське заводится скука, она идёт спать. Когда она просыпается, в ней уже нет скуки, а заодно и еды. Всё путём.

– И это всё? – протянула разочарованно Злата.

– Ну, не всё. Много ещё чего. Например, Мякуське не стыдно за хвост в кружке с чаем, за шерсть на новом пальто, за битую чашку, за покусанную рыбу, за драную мебель. За то, что она бесцеремонно лезет ласкаться, когда я занята. Ей хорошо, она – кошка, она так живёт. С этим надо смириться. Просто она классная, милая, она – мой любимый ласковый пушистик, она громко мурчит у меня под одеялом, мне тепло, уютно и радостно.

– Вот это уже полная картина, это я и хотела узреть, – сказала Злата.

– Кошка кошкой, а время летит, – намекнула я Злате.

– Время – лабиринты суеты, зной минут, и летопись мечты, – ответила она, как всегда, нелепым экспромтом.

Похоже, уходить она не собирается. А у меня ещё куча дел. Ну, если честно, не такая уж и куча, просто мелкие делишки, и желание сесть за комп.

– Знаешь, как меня дразнили в школе? – зачем-то спросила она.

– Ну и как?

– Злата злаялата.

– Забавно, – ответила я. – Пойдём, я тебя провожу. Прогуляюсь ещё раз, погода