Шантрапята [Василий Владимирович Тарасенко] (fb2) читать постранично, страница - 5

собачий «гавк» предназначался не ему, а в спину крикливой тётки. Делать нечего — пришлось брать ноги в руки и исчезать за углом бетонного забора, обмирая от криков, несущихся следом. Ростислав сердито колупнул сандалетой землю под забором и вздохнул. Наверное, Андрей Петрович прав, и идти сюда надо именно ночью, ведь днём у депо есть и другой сторож, похуже иного хулигана с оловянными глазами.

Медленно возвращаясь на родную улицу, восьмилетний Шохин размышлял о своей нелёгкой судьбе. Больше всего он боялся в этой жизни трёх вещей — темноты, больших собак и машин «скорой помощи». Конечно, он понимал, что первые два страха временны, но легче от этого не становилось, особенно когда в темноте за окном его комнаты начинал гулко лаять невидимый пёс. Ростик тогда забирался под одеяло с головой, жалея о невозможности зажечь лампу-прищепку, пристроенную на краю стола в изголовье кровати. На свет сразу придёт мама или папа, начнут спрашивать, а что он мог сказать в ответ? Мама, конечно, посочувствует, но свет всё-таки выключит, сказав: «Спи давай, горе моё». А папа даже посмеяться может, пусть и без издёвки, но Роське всё равно бывало в таких случаях неприятно.

В общем, их с Лёшкой затея оборачивалась для Шохина нешуточным испытанием. Ростислав даже представил, как во время ночной прогулки его настигает большая белая машина с красной полосой и синей мигалкой. Люди в белых халатах укладывают его на каталку и грузят в салон, а потом заботливая докторша звонит маме и сочувственно говорит, что её Ростика больше нет на свете… От таких мыслей продрал мороз, а в голове отчётливо возникла мысль, что никуда он ночью не пойдёт — дураков нету! Вообще, роськина боязнь карет «скорой помощи» выросла из-за рыжего Алексея. Как-то раз он случайно, ну совершенно же, услышал разговор мамы с тётей Людой, лёшкиной мамой. И узнал кое-что совсем неприятное. Оказалось, что у шестилетнего роськиного друга Алёшки какой-то «порок сердца», и его мама всё время боится, что однажды приедет вот так «скорая», заберёт рыжика, а потом позвонят и скажут, что его больше нет. У Ростислава в голове не укладывалось, как это Лёшки Чибикова вдруг не будет. Вот с той поры он и невзлюбил бело-красные машины, способные навсегда забрать друга. Шохин, конечно, потом посмотрел в Интернете, что же такое «порок сердца», и два дня ходил как в воду опущенный, пугая родителей и отмахиваясь от вопросов.

Ростик вздохнул, остановился и осмотрелся. Ноги принесли его уже почти к самому «квадрату», в который крадучись входили четверо мальчишек намного старше него. Второклассник шикнул на дёрнувшийся было страх и с гиканьем помчался вперёд. Красной молнией пронёсся он мимо «гуляевских» (а это были именно они), напугал младшую дворовую гвардию и уже за тэпушкой дёрнул штурвал тревоги. Не могли же все ребята постарше быть на дачах и в лагерях. Особенно книголюб Мишка и вечно фыркающая задавака Наташка. Уже через минуту на дворе завертелась шумная суматоха. «Гуляевские» быстренько испарились с «квадрата», заросшего по краям лопухами, подорожником и острой травой. А солнечный июньский день снова стал спокойным и жарким. Шохин же задумался, присев среди лопухов на корточки и подперев голову ладошками.

Подошёл Лёшка, требовательно дёрнул Ростика за рукав футболки и спросил:

— Нашёл цепь?

— Пока нет, — отозвался Роська. — Зато знаю, где она есть. Самая настоящая. Корабельная!

Чибиков моргнул округлившимися глазами и шёпотом спросил:

— Настоящая?

— Конечно, — вздохнул Ростик. — С самого Дальнего Востока, с Японского моря.

Пуще всяких страхов темноты и собак он не любил врать и изворачиваться. И Роська рассказал другу о том, что узнал от школьного завхоза. И с хмурой виноватостью признался, что побаивается идти в депо к огромной собаке ночью. Лёська серьёзно покивал, вздохнул и спросил:

— Тогда вдвоём, да?

Сердце Ростика бухнуло горячей благодарностью, но он тут же испуганно взвился пружиной с корточек:

— Тебе нельзя! Это же волноваться надо! Да и не отпустят!

— А я скажу, что к тебе ночевать пойду, — лёшкины глаза заблестели. — А ты скажи, что идёшь ко мне. Заночуем в штабе.

— А если узнают? Крику будет на весь дом, — опасливо сказал Ростик. — Ты уверен?

— Конечно, уверен, — Лёшка упёр руки в боки и чуть не топнул ногой. — Надо идти вдвоём.

В горле у Ростислава зашекотались капельки тепла. Всё-таки Чибиков настоящий друг, раз готов помочь в таком пугающем деле. Главное — ни в коем случае не подавать виду, что страшно, а то ещё Алёшка будет волноваться, а ему нельзя… Но до ночи оставалось очень много времени, день жарил двор солнечным светом, загоняя под лопухи даже самые маленькие тени. И мальчишки принялись бегать, шуметь, устраивать тарарам и играть в «пряталки» и «войну». Ведь они всё решили.

Штаб являлся общим достоянием ребят, живущих в «квадрате». Старшие построили его на одном из трёх старых разлапистых тополей, пустив на пол и стены серые щелястые доски,