Нейтронный Алхимик: Консолидация [Питер Гамильтон] (fb2) читать постранично, страница - 3

луга красили бессчетные белые и розовые цветочки, сейчас, точно крохотные опавшие листки, порхали сухие лепесточки, налетая в лощинах, будто сугробы, по колено.

— Ну почему члены Союза нас так ненавидят? — проныла Женевьева. — Ну папа человек своенравный, но ведь не злой же, правда?

Луиза выделила ей редкую снисходительную улыбку. Все говорили, что сестры, невзирая на четыре года разницы в возрасте, похожи на двойняшек. И правда, глядя на сестру, Луиза порой ощущала, что смотрится в зеркало — те же черты, роскошные черные кудри, тонкий носик и почти раскосые глаза. Женевьева, правда, была пониже ростом и попышнее… а сейчас еще и мрачнее.

«Бедная девочка всю неделю из-за моей раздражительности отмалчивается, — подумала Луиза, — чтобы старшая сестренка не дергалась лишний раз. Как же она передо мной преклоняется! Хоть бы выбрала себе кумира поприличнее».

— Дело не в папе и даже не во всех Кавана, — объяснила она. — Им просто не по душе норфолкский строй.

— Но почему? В округе Стоук все счастливы.

— Все живут в достатке. Это не одно и то же. Что бы ты чувствовала, когда тебе целыми днями приходилось бы спину гнуть на полях, а мы двое беззаботно проезжали мимо верхом?

— Ну… — недоуменно протянула Женевьева. — Не знаю.

— Тебе здорово захотелось бы поменяться с нами местами.

— Пожалуй. — Девушка лукаво улыбнулась. — И тогда бы уже на меня поглядывали с нелюбовью.

— Точно. В этом и проблема.

— Но о Союзе люди такое поговаривают… — неуверенно пробормотала Женевьева. — Вот поутру горничные болтали… такие ужасы рассказывали — я минуты не выдержала.

— Лгуньи. Если кто в округе Стоук и знает, что творится в Бостоне, то это мы, Кавана. А горничные обо всем узнают последними.

— Какая ты умница, Луиза! — Женевьева почтительно улыбнулась сестре.

— Ты такая же. Не забывай, гены-то одни.

Женевьева весело рассмеялась и погнала коня вперед. Мерлин, их овчарка, погнался за ней, взметая смерчи побурелых лепестков.

Луиза привычно пустила лошадь в галоп, направляясь к темневшему впереди лесу Уордли. Сестры уже давно превратили его в свою площадку для игр. Этим летом, однако, вид леса пробуждал в Луизе и другие чувства. Под лесной сенью таились воспоминания о Джошуа Калверте и о том, что они делали вдвоем близ скальных прудов. Ветви помнили каждый возмутительный акт, любой из которых всякая благородная норфолкская дама не позволит с собой совершить даже под угрозой казни… и который Луиза мечтала повторять снова и снова.

А еще после этих эскапад Луизу вот уже три утра подряд выворачивало наизнанку. Первые два раза нянюшка устраивала страшный шум; этим утром Луиза — слава богу! — сумела скрыть приступ, иначе обо всем прознала бы мать. А ту не проведешь.

Луиза выдавила несчастную улыбку. «Вот вернется Джошуа, и все будет прекрасно». В последние дни эта фраза стала для нее чем-то вроде мантры.

Господи Иисусе, как я ненавижу ждать!

Поезд они заслышали, когда Женевьеве оставалось до опушки с четверть мили; Луиза отставала от нее на добрую сотню ярдов. В недвижном воздухе настойчивый гудок разносился далеко: три коротких сигнала и один длинный — знак, что поезд приближается к переезду близ Колливсстона.

Женевьева придержала коня, поджидая сестру.

— В город едут! — воскликнула девушка.

Местное железнодорожное расписание обе заучили наизусть. Колстервортская линия пропускала двенадцать поездов в день. Но этот состав шел вне графика.

— Они вернулись! — пискнула Женевьева. — Папа вернулся!

Мерлин, почуяв перемену в ее настроении, носился вокруг с радостным лаем.

Луиза прикусила губу. Другой причины она тоже не могла придумать.

— Наверное.

— Точно! Точно!

— Тогда поехали!

Усадьба Криклейд пряталась в роще генинженированных кедров. Внушительное каменное здание строилось по образцу далеких и давних английских поместий. Стеклянные купола оранжереи, венчавшие восточное крыло, отражали золотой свет Герцога, бросая в глаза проезжавшим зеленой лужайкой девушкам блики.

Проехав через рощу, Луиза заметила, что по засыпанной галькой дорожке несется иссиня-зеленый внедорожник, и с радостным кличем погнала коня еще быстрее. Немногим в поместье дозволялось водить моторные повозки, и уж никто не мог водить их так ловко, как ее отец.

Луиза очень быстро оставила Женевьеву позади; Мерлин, высунув язык, плелся в четверти мили за ними. Теперь она видела — во внедорожник набилось шестеро седоков… и за рулем определенно сидел ее отец.

Когда первый внедорожник развернулся перед парадными дверями, из-за поворота вывернули еще два. По ступеням к нему сбегали Марджори Кавана, а за ней — прислуга.

Спрыгнув с коня, Луиза подлетела к отцу и бросилась к нему на шею, прежде чем тот успел обернуться к ней. Одет он был в тот же мундир, что и в день отъезда.

— Папа! Ты жив! — Луиза прижалась щекой к грубой защитной ткани. Ей снова было пять лет, и слезы душили ее,