Очень! очень приличная "боярка"! Прочёл все семь книг "запоем". Не уступает качеством сюжета ни Демченко Антону, ни Плотников Сергею, ни Ильину Владимиру. Lena Stol - респект за "открытие" талантливого автора!!!
Написано на уровне детсада. Великий перерожденец и врун. По мановению руки сотня людей поднимается в воздух, а может и тысячи. В кучу собран казачий уклад вольных и реестровых казаков, княжества и рабы. 16 летний князь командует атаманами казачьего войска. Отпускает за откуп врагов, убивших его родителей. ГГ у меня вызывает чувство гадливости. Автор с ГГ развлекает нас текстами казачьих песен. Одновременно обвиняя казаков
подробнее ...
обворовывание своего князя. Читать о всемогущем колдуне и его глупых выходках и рассуждениях просто не интересно.
случае не произошло.
Лучше мертвый пациент, чем гноем заляпает все и даже чуть больше.
В прошлое должна была уйти Ной-я. Но в какой-то момент стало понятно, что с ней вместе идет и Черныш.
Профессор перенастраивал часы. Зум смотрел на странный прибор, висящий посредине лаборатории профессора непонятно как, и при калибровке бубнил — сорок пять, шестнадцать, восемьдесят семь.
— Что он считает, — спросила я Черныша.
— Наиболее удачные моменты, чтобы вернуться.
— Назад?
— Да, в прошлое Ной-я.
— А, — протянула, понимая, что для Черныша и для меня, назад вдруг стало разными понятиями.
Назад — в его случае — это было вперед.
А я думала, как из назад он вернется к нам назад вперед.
В общем, окончательно запутавшись в концепциях времени, я вздохнула.
— Мы же не будем прощаться?
— Нет, — мы не будем прощаться, — согласился Черныш.
— И мы увидимся скоро?
— Мы увидимся, — он посмотрел в мои глаза, и я впервые в них увидела искры, похожие на искры в глазах сигмы, — ты даже не представляешь, какой у тебя внутри зреет двигатель, — ошарашил меня загадкой Черныш.
— Какой двигатель?
— Пора, — в этот момент Зум и профессор пришли к какому-то общему знаменателю, а Черныш сжал мою ладонь и буркнул, — до встречи, — отступая к часам.
Ной-я, вышла к нам, стоящим вдоль большого стекла, отделяющего лабораторию от остальной части корабля, и процитировала: «Верьте, что вы можете выбрать свой путь. Или не верьте. В любом случае, вы правы».
А затем они взялись за руки, дотронулись до висящих в воздухе часов и истаяли, как будто их никогда и не было.
Свет на минуту стал более тусклым, Трампин с Домовым начали перебрасываться непонятными терминами, а профессор увлек нас в рубку.
— Когда мы поймем, получилось все или нет, — вопрошала я его, не давая улизнуть.
— Не знаю, — сопел ученый, — теоретически, изменения должны наступить сразу, так как выбрано достаточно отодвинутое от возникновения проблемы время.
— Это как?
— Это — до того, как в брате сигмы возникли собственнические замашки и эгоизм. Остальные временные коррекции показывали менее удачную комбинацию и процентное соотношение удачного завершения миссии.
— Постойте, вы исключили из вероятности встречу сигмы с возлюбленным?
— С нашей — нет, не исключил.
— Что значит с нашей?
— Ну, парадокс заключается в том, что она не чисто повзрослевшая сигма, к которой они отправились. Я выдвинул предположение, что она не исчезнет в момент, когда изменится прошлое. Потому что при ее исчезновении нам грозит перемещение в те точки, где мы встретились с ней.
— То есть мы осознаем себя не в том месте и не будем помнить путешествия? — сказать, что я похолодела, это ничего не сказать.
— Но вы же еще здесь! — мы уставились на висящую опухолевидную систему.
— И гнойник тоже, — вздохнула я.
— Время линейно, надо подождать, — Х’увыст практически приник носом к корабельным мониторам.
— Время возносить молитвы? — я даже не поняла, как это вырвалось из меня.
А в следующий момент что-то громко хлопнуло, прижимая к полу.
Весь головной экран заняло существо с тысячью рук, огромное, легко парящее в безвоздушном пространстве и взирающее на нас так, как будто никаких экранов, перегородок и брони на нашем корабле не существует.
«Назовись, гость» — завибрировало прямо в черепной коробке.
От воздействия, которое требовало тут же выполнить требуемое слезились глаза.
Непроизвольно, с собственным именем выдохнула воспоминания с планеты, на которой получила в подарок от похожего тысячи рука Зума.
Напряжение схлынуло, как волна.
Кажется, все остальные тоже пытались отдышаться, Домовой первый спросил — как ты Ледания? — и вытер согнутым указательным пальцем набухшую слезу.
— Что это было? — закашлялась, и рядом тут же возник и Трампин.
— Смотрите, — Х’увыст тыкал перед собой пальцем и кажется всхлипывал.
На главном экране сверкала огромная по меркам звездной системы сфера. То там, то здесь из раскрывающихся прямо в пространстве ворот или шлюзов оттуда выскальзывали корабли, какие-то нереальные существа, которые точно также, как и наш инспектор не обращали внимания на вакуум и практически абсолютный ноль за бортом, спеша по своим делам.
Перед носом корабля возникла изумрудная стрела, напоминающая бегущую дорожку в аэропорту, и Домовой выдохнул, — кажется нас приглашают в гости.
12.4
Это место напоминало однажды увиденное мной в трюме. Удивительные мерцающие лианы, усыпанные душистыми гроздьями цветов, озеро с практически черной водой. Нас пригласили на террасу удивительного дома. Казалось, что он подрагивает, и как картинка на мониторе, меняется каждую минуту, расцвечиваясь дичайшими расцветками, исторгая из себя отростки, новые окна и еще что-то непонятное.
К
Последние комментарии
4 часов 11 минут назад
4 часов 12 минут назад
6 часов 13 минут назад
6 часов 15 минут назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 4 часов назад