Македонский юноша [Вадим Ефимов] (fb2) читать постранично, страница - 2

Александр набросил на себя легкую ткань и вышел в сад. Хоть и был вечер, но солнечные лучи в миг обожгли его тело, забирая последние капли воды. Он прошелся по зеленой дорожке ступая босыми ногами на траву, глубоко вздохнул и вытянул руки к солнцу.

Приятный ветерок, дующий с Эгейского моря, заворожил юношу. Вдруг он почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он резко обернулся. Перед ним стояла Елена, двадцатилетняя гетера с миловидным румяным лицом. В городских определенных кругах она хорошо была знакома всем любителям Эроса. Девушка получила прекрасное образование, знала несколько языков и могла расположить к себе любого макендонца.

Она пристально смотрела на Александра. Короткая и прозрачная эксомида делала ее более раскованной.

— Ты следишь за мной? — царевич сделал шаг назад.

Елена часто приходила в этот сад, долго сидела в кустах, в надежде застать здесь Александра. Он нравился ей.

— Доблестный герой, мой смелый юноша, будь моим, дай насладиться твоим телом, — запричитала афинянка, срывая с себя прозрачную одежду.

Она широко открыла глаза и стала изображать в танце змею. Изгибалась, вытягивала руки и легкими не принужденными движениями тела, очаровывала Александра. Царский сын, не смотря на возраст, привык видеть во дворце обнаженных женщин, так как часто посещал театрализованные представления, которые устраивались к какому-нибудь празднику. Нагие гетеры словно отважные амазонки состязались в танцах и верховой езде. Александр грезил этими амазонками, и был уверен, что рано или поздно отыщет их и найдет среди них себе жену.

Елена обняла юношу, начала целовать его грудь, но он оттолкнул ее.

— Уходи! — вдруг резко сказал Александр. — Я не хочу тебя видеть.

Она почувствовала, как сжались его мышцы рук. Повинуясь его взгляду, она отошла в сторону и набросила эксомиду.

— Если ты не уйдешь, я позову рабов. Об этом узнает моя мать и тогда тебя сошлют на далекий остров.

Он не заметил, как Елена подбежала к нему, и ни сказав ни слова коснулась своими алыми губами его щеки.

— Прощай! — сказала она и исчезла в зарослях виноградника. Вновь тишина и покой завладели юношей.

Через минуту появился Лаэрт и протянул красивую одежду.

— Все готово к приему! Тебя ищет мать! — сказал он.

3

В просторном доме с большим садом собралось немало народу — надменная, персидская знать искала общество влиятельных греков. Подавали фиолетовое вино верхнеегипетских виноградников и ярко-розовое из Сирии. Эллинские флейты, и египетский звон систров, струны китары, лиры и большой арфы слились в прелестную мелодию, под которую вышли танцевать гетеры из Эллады, Египта и Финикии. Они были в серебристо-белых хитонах с золотистыми украшениями — блистали серьгами из берилла, и ожерельями из лазури.

Все началось с легкого ужина. Но перед этим Олимпиада, вопреки воли мужа представила гостям своего сына. Александр поразил их своим крепким телосложением и умом.

Затем все разом набросились на еду. И хотя тут не доходило до обжорства, никто не мог устоять перед экзотическими блюдами.

Опьянев от вина царь Филип стал рассказывать о походах, о том, что осталось мало земли, которую он не завоевал.

Тем временем, под звон колокольчиков в зале появились молодые гетеры с красными цветами. Они были почти без одежды, лишь на талии красовался небольшой пояс из разных цветов. Гости тянули к ним свои руки, гладили их плечи. Гетеры брали их под руку и уводили в другую комнату, где стояли большие кровати, устеленные разноцветными тканями.

Но Александр не стал смотреть на это и вышел из зала. Его вновь мучили слова отца о походах. Подчинив Грецию, еще оставалась великая и огромная Персия. И отец не зря пригласил эту важную знать к себе. Он готовился к новой войне. Там плодородные земли и много рабов. Сказочные богатства персидских царей. А сколько греков скитаются по стране в надежде найти хоть какой-нибудь заработок. И только война кормит их.

«Будет новый поход! — думал Александр. — Что тогда останется мне? Как мне стать тогда великим?».

Невольно он вспомнил слова своего учителя Аристотеля, что великим можно стать, не причиняя боль другим народам.

«Власть горька!» — говорил Аристотель.

Но чем больше Александр думал об этом, тем сильнее ненавидел отца.

К вечеру, когда гости ушли он пробрался в покои матери, и застав ее сидящей возле зеркал, подошел поближе.

— Ты? — она увидела его в зеркале.

— Я хотел поговорить с тобой! — сказал юноша.

Олимпиада набросила на плечи ткань.

— Сейчас уже поздно, иди спать. Я знаю зачем ты пришел. Все сбудется в один прекрасный день.

Юноша испуганно посмотрел на нее, попятился назад, потом развернулся и побежал в свою комнату. В ту ночь он долго не мог заснуть, перед глазами стояли отец, мать.

Олимпиада плохо относилась к Филиппу. Да и он дерзил ей. Часто хмельной ночами он бродил по саду с первой попавшейся гетерой. Однажды Олимпиада