В чём корень зла? (Педагогические раздумья) [Анна Никитична Протопопова] (fb2) читать постранично, страница - 2

конструктор. Вот мои документы, — Посетитель протянул начальнику паспорт и служебное удостоверение.

Взглянув на первую страничку паспорта, а затем на штамп о прописке, Николай Елизарович вернул документы.

— Я слушаю вас, Григорий Афанасьевич.

…Когда они «упустили» сына — они не знали. Ни отец, ни мать. Нельзя сказать, что мальчику не уделялось внимание. До восьмого класса Владимир учился неплохо, был послушен и поведение его не вызывало беспокойства. В восьмом классе он стал учиться похуже, что родители объяснили себе «переходным возрастом». Мать стала помогать ему в домашних занятиях, и в девятый класс Владимир перешел относительно благополучно.

А вот теперь, в девятом классе, поведение юноши круто изменилось. Он перестал учиться совсем. Родителей пригласили в школу. Оказывается, его уже «обсуждали» на классном собрании, с ним беседовали в комитете комсомола, говорила классная руководительница и даже директор школы. Что случилось? «Ничего особенного, — небрежно ответил Владимир, — А какой смысл учиться? Чтобы все равно на завод учеником?» «Зачем же учеником? — возразил отец. — Теперь ты уже в школе можешь получить профессию и стать потом квалифицированным рабочим». «Все это неинтересно», — последовал ответ.

Родители растерялись. Ни слезы матери, ни уговоры и угрозы отца — ничто не действовало. Владимир ходил в школу, но продолжал получать двойки. Начал вдруг грубить учителям и родителям. А когда из школы поступил запрос, почему Владимир три дня не появлялся на занятиях, родителей охватил страх. Сын каждое утро уходил с учебниками, в свое время приходил обедать, а затем шел, по его словам, «к товарищам заниматься». Все это, значит, была ложь. Владимир проводил время неизвестно где.

На расспросы он не отвечал, но заявил, что учиться больше не будет. «Тогда иди работать», — предложил отец. И вдруг: «Ишачить, как вы с мамой?» Отец остолбенел, мать схватилась за сердце. «Что же ты собираешься делать?» — овладев собой, спросил отец. «Вот паспорт получу, тогда посмотрю». На другой день он явился к вечеру пьяный. В кармане у него мать обнаружила деньги. «Где ты взял деньги?» — спросила она. «У вас я их не брал», — ответил Владимир.

Я кратко изложила эту историю. Отец говорил больше часа. Говорил о долгих увещеваниях сына, о своих мучительных раздумьях, о нервном потрясении жены, о том, что у него самого дело валится из рук… Николай Елизарович не перебивал его. Бывает, что человеку в горе надо выговориться, и тогда на какое-то время боль как будто становится меньше.

— Вот я и… пришел к вам, — закончил отец свой печальный рассказ. — Ясно, что мальчик попал в дурную компанию. Проследить за ним мы не можем. Это не в деревне. Изолировать же его от дурной компании надо немедленно. Если это не вызовет перелома, тогда… в трудовую колонию. Обязательно. Он здоровый, сильный… Только труд может спасти его…

— М-мда-а… — раздумчиво произнес Николай Елизарович, привычно побарабанив пальцами по столу.

— Понимаю, — предупредительно подхватил отец. — Вы хотите сказать, что нужен суд, свидетели, приговор… Но зачем все это в данном случае? Я — отец. Я и свидетель, и судья. Кому же он более дорог? Конечно, я виноват. Что-то проглядел. Но я и жестоко наказан. Поверьте, это великое несчастье.

— Нет, я не то хочу сказать вам, — после небольшой паузы заговорил Николай Елизарович. — Конечно, это большое несчастье. Но дело в том, что вы хотите применить сильное средство, не зная причины болезни. Давайте условимся так: мы проследим, где и с кем бывает ваш сын, что он там нашел для себя интересного. Кто знает? Может быть, придется изолировать тех, кто на него влияет? А может быть, и вам станет яснее, что вы проглядели в воспитании сына. Потом встретимся, пригласим преподавателей, посоветуемся. Будет виднее. А пока вы возьмите себя в руки. Несчастье большое, но поправимое. Согласны с моим предложением?

На том и договорились. Отец ушел.

— За пятнадцать лет работы в милиции я многое повидал, — обратился ко мне Николай Елизарович. — Но когда дело касается детей, не могу спокойно. Ну, скажем, ребенка бросает отец или мать, или они показывают дурной пример — есть еще такие! Тогда понятно, что дети иной раз растут вкривь и вкось. Но когда вот у таких, — Николай Елизарович кивнул на дверь, вслед ушедшему отцу, — я не понимаю. Этот человек мне немного известен. Мой товарищ живет с ним в одной квартире. Рассказывал. Отец — конструктор, мать — директор школы рабочей молодежи. Тоже работяга. Что же получается? Воспитывали родители — хорошие люди, воспитывали школа, пионеры, комсомол. Вдруг встречается «дурная компания» и все насмарку. Все хорошее, что ему вкладывали столько лет, — насмарку! В несколько месяцев, недель, а то и дней. Как же так? Стало быть, есть какие-то прорехи в воспитании? Вот и к нам приходят. И в печати сейчас каждый день читаешь: такой-то попал в дурную компанию и споткнулся, такого-то осудили, такого-то взяли на поруки. Общественность