Бежать [К. Рогнич] (fb2) читать постранично, страница - 3

тарелке его любимые вяленые томаты.

Роджер чуть вытянул шею, пытаясь разглядеть того, кто стоял за дверью. Мэг и маме пришлось немного наклониться всем телом. Крупная фигура отца уже почти вплотную приблизилась к ручке, когда раздался повторный стук.

«Тук. Тук. Тук.»

Вспомнив его теперь, девочка вновь повалилась на грудь и до боли сжала в зубах измазанную грязью кисть руки. Почему. Почему они не поняли этого тогда. Почему не испугались. Зачем открыли чёртову дверь.

–– Иду-иду, – голос папы звучал добродушно. Возможно, он и был озадачен, но по привычки пытался изобразить из себя Доброго Фермера. – Кто же там такой нетерпеливый? Вы уж погодите немного, сейчас с замком справлюсь. – он говорил громко и очень добродушно, как будто пытался сгладить неловкость от собственного промедления. Мама приподнялась со стула, чтобы помочь ему. – Заедает его иногда. А мы закрываем плотно, сами понимаете, какой час… Всякое может быть в этих краях.

Да, всякое может быть. Он сам говорил это. Так почему же он не подумал, что всякое может быть прямо здесь и сейчас? Почему, произнося эти слова, не вспомнил о том, зачем им был нужен этот неповоротливый замок? Почему так просто поверил шести сухим стукам?

–– Вот так.. Дёрни чуть сильнее, он и поддаётся. Надо будет нам с Роджером его подлатать, а Род? Что ж, простите за промедление, ради…

Он не договорил. Слова, которые он собирался произнести, повисли в воздухе, как будто наткнулись на невидимый штырь. На какое-то едва уловимое мгновение в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом дождя. Мэг видела, как лицо нахмурилась мама, как сделала пару нерешительных шагов в сторону выхода.

Больше она не успела. Всё ещё стоя спиной к кухне, едва различимый среди теней, папа как-то странно, почти судорожно, махнул рукой назад. Он хотел сказать «Бегите» – думала Мэг теперь. Он хотел, чтобы мы не приближались. Он и сам хотел не приближаться, никогда не приближаться к этой двери и к тому, кто стоял за ней.

Они не поняли этого тогда – потому что на размышления было дано какие-то полсекунды. Они даже не успели озадаченно нахмурить брови или приоткрыть рот, чтобы задать вопрос. Потому что раздался выстрел.

Он был до безумия странным, и в то же время – невероятно обыкновенным. Именно это и казалось самым странным. Что-то грохотнуло, грохотнуло так громко, что у Мэг заложило уши, а пол под её ногами коротко задрожал. Вспышка света, яркая, слишком горячая, почти лиловая, ударила по глазам. Девочка почему-то подумала, что эта вспышка чем-топохожа на те, что бывают в мультфильмах. Дурацкая и такая жалкая мысль.

Крик раздался до того, как едкий дым успел проникнуть в комнату. И до того, как отцовское тело, странно, как будто неуверенно качнувшись из стороны в сторону, рухнуло на землю. Оно как будто никогда и не было телом: просто с ужасным шумом вдруг оказалось на полу. Он лежал ровно в той же позе, в какой только что стоял, и Мэг ясно видела, как блестит его голова. Теперь она казалась какой-то неправильной, будто кривой.

Крик всё нарастал. С трудом оторвав взгляд от мокрого блеска на полу, девочка перевела взгляд на маму. Женщина стояла, странно изогнувшись, как если бы её ударили в живот. Своими тонкими, окрашенными золотом пальцами она сминала кожу на лице, как будто пытаясь вырвать собственный рот и тем самым заглушить крик. Мэг видела, как выпучились и исказились её глаза, и как содрогались изящные плечи.

Где-то совсем близко, и вместе с тем невозможно далеко, раздался щелчок затвора. Он был слышен так глухо, как будто отделялся от стола метрами и метрами воды. «Щщёлк!»

В следующую секунду весь мир смазался, а на плече Мэг оказалось что-то очень сильное и горячее. Это что-то толкнуло её вниз, под стол, стащило со стула и почти ударило об пол. Ошарашенная, она едва успела понять, что «чем-то» была рука Роджера, когда уши снова наполнил грохот. Крик как будто утонул в этом грохоте. Он съёжился, сжался и исчез совсем. Когда под столом появились первые струйки сизого дыма, на месте крика висел только слабый хрип.

Мэг с ужасом наблюдала, как мамины ноги – такие белые, тонкие, чуть округлые ноги греческой богини – тяжко отступили куда-то к стене. Они путались, бились одна о другую и еле отрывались от пола. И ещё, кажется, что-то капало на них с подола юбки. Бледную кожу разрезали полосы тёмной жидкости. Стало ужасно тихо. Девочка замерла, всё ещё чувствуя на плече пальцы брата, не в силах оторвать глаз от трясущихся материнских ног.

Когда хрип раздался снова, прогремел второй выстрел. Колени дрогнули последний раз и, выскользнув из-под подола юбки, светлыми пятнами устремились вниз. Мэг даже зажмуриться не успела, когда на полу, совсем рядом с ней, растянулась груда чего-то человекоподобного. Эта мешанина тканей, волос и цепочек, эта груда из золотого цвета, тонких скул и двух огромных влажных дыр где-то в животе. Что-то, что всего секунду назад было мамой.

Ровно в этот момент (она теперь понимала это, тогда ей казалось, что она