Робот и душа [Мерлин Маркелл] (fb2) читать постранично, страница - 3

себя на одну с ним ступень!

— Но как же… книги… — проронил я, отчаявшись.

— Книги у Мика, — сказал третий человек, к моей неожиданности, он остановился подле меня сам. — Мик один книги читает. Он умный.

— Благодарю вас! — воскликнул я и попросил указать мне дорогу к жилищу их мудреца. Тот уж точно должен разобраться, есть у меня душа или нет.

110

Цветущий от радости, я постучал по пластиковой белой двери. Мик жил на самой окраине, как и подобало мудрецу. Его дом был укутан плющом, и маленький дрон витал вокруг, срезая витые ветки. Зачем? С плющом же так красиво!

— Кто там? — послышался голос мудреца, необычайно молодой. Что ж, возраст — не показатель.

— Я — рабочая единица 045893.

— Э… кто? Чё за прикол?

Послышалось жужжание машинки-каталки, и дверь открылась. Мик посмотрел на меня снизу вверх и что-то промычал.

— Мне вас рекомендовали, как местного мудреца, — благоговейно начал я, и тут же уловил, как мысль ускользает из глаз Мика. — Мне сказали, что вы умный, — поправился я.

— Да, я умный! Я читаю! — подтвердил Мик, обрадовавшись.

— Вы знаете, я сегодня прочёл две книги — Шекспира и Достоевского…

— Не помню такое. Куда там герои попадают?

— Никуда… Допустим, у Достоевского история с убийством. Герой Раскольников размышляет над теорией о твари дрожащей и право имеющем, и для этого убивает старуху…

— И делается серийным маньяком, — закончил Мик.

— Нет, он мучается совестью, раскаивается и приходит с повинной.

— Чёт кал какой-то, — Мик зевнул.

— Это ж ещё не весь сюжет, — торопливо заметил я. — Там Соня Мармеладова…

— Ы! Они трахались? — приободрился Мик и почему-то сразу покраснел.

— Что вы, как можно? — поразился я.

— Ну он получил суперсилу?

— Нет…

— Тогда стал эльфом-королём?

— Нет.

— Лол, что за книга такая убогая, — подивился Мик.

Я тоскливо направил свой взор в глубину комнаты, и вправду полной литературы — книги возвышались над полом сталагмитами по метр-полтора в высоту. Один дрон протирал на них пыль, другой собирал по полу разбросанные книги — Мик зацепил стопку, когда ехал мимо. На большом экране, украшавшем стену, тряслись ягодицы стандартного размера.

Мик проследил за моим взглядом.

— А ты, я вижу, шаришь, — сказал он. Третий дрон подлетел к человеку, выдвинул губку и вытер ему пот со лба.

— Не совсем. Что это?

— Это ж классика! Фига ты тупой.

Я смутился.

— Совсем запамятовал: я же пришёл к вам поговорить о душе.

— Лол, чё это?

— Вот у вас есть душа… — начал я.

— Нету у меня никакой души! Эт чё, болезнь? Я не больной!

— Прошу, дайте мне закончить…

— Я не больной! Мне не надо в ка-ран-тин! — Мик нажал на кнопку на боковине машинки, та двинулась на меня.

Я выскочил за порог, и Мик быстро захлопнул дверь.

Как же узнать, каким словом у людей теперь принято называть душу, чтобы я мог перед ними объясниться? Я вслушался в разговоры на улицах. «Чё», «лол», «отстой», «цука»… Может, «цука» — и есть «душа»?

111

Я всё стоял и анализировал беседы человеческие, перечитывал запись разговора с Миком, думал, думал…

И тут мой процессор осенило: у людей в Заповеднике действительно нет такого слова, потому что самой души у них тоже нет. Они её потеряли.

От этой мысли я впал в такое горе, что не мог больше сдвинуться с места. Людям приходилось объезжать меня, бормоча «цука», до тех пор, пока один из жителей в меня не врезался. Тогда приехали охранные единицы и вывели меня из заповедника. Там, на выходе, они встретились с охранными единицами из управляющего центра.

Кто-то ведь создал программу «поиска культурного наследия», видимо, их далёкие предки… Они уже тогда видели, в какую бездну проваливается мир? Думали, что предметы искусства помогут человечеству удержаться на краю? Не помогло.

У меня не было моральных сил бежать, сопротивляться. Я понял, что не испытываю более радости от любования столь милым мне небом, не испытываю потому, что не могу ни с кем ею поделиться. А душа моя требовала связи именно такого типа; и её отсутствие вызывало отрицательный сигнал гораздо сильнее, чем тот, что я почувствовал, оставив желанный цветок расти там, где я его нашёл…

Отрицательный сигнал вскоре стал совсем невыносим. И, когда меня подвели к платформе обновления, я только и мог сказать: «Ну наконец-то!»