Москва 80 [Serge Orloff] (fb2) читать постранично, страница - 3

тело, избавиться от останков и покинуть город. И только вмешательство в это дело прокуратуры области (на четырнадцатый день с момента подачи заявления!) позволило срочно переквалифицировать это дело и в кратчайшие сроки найти преступника. А в качестве дополнительного аргумента Жечков привёл положение дел уже в московском БРНС (бюро регистрации несчастных случаев). По карточкам учёта бюро на 1 января 1979 года в моргах Москвы и московской области находилось свыше 200 неопознанных трупов с медицинскими заключениями о насильственном характере смерти. Ни по одному из них не было возбуждено уголовного дела. А ведь по статистике не менее 90 % этих трупов должны были числиться по розыскным делам за разными ОВД страны.

Похожая, скорее, на развёрнутую служебную записку, книга Жечкова произвела должное впечатление и получила хорошие отзывы в юридическом сообществе. Попросив автора убрать абзац с двумястами трупов в столичных моргах, издательство «Юридическая литература» выпустило книгу закрытым тиражом в 10 000 экземпляров, и Жечков даже получил причитающийся ему гонорар. После этой публикации Жечков получил в прокуратуре РСФСР шутливое прозвище, и в коридорах ведомства порой можно было слышать такой диалог:

— Геннадий? Какой Геннадий?

— Геннадий — двести трупов.

После этого собеседник качал головой, понимая о ком идёт речь.

Собственно, благодаря закрепившейся за Жечковым компетенции главного специалиста по пропавшим без вести, его и вызвали сегодня для служебного разговора со следователем КГБ. Никогда прежде работать с чекистами, тем более, с сотрудниками центрального аппарата, Геннадию не приходилось, и ему было интересно. Правда, к его удивлению встреча была назначена не на Лубянке, как он ожидал, а почему-то на Кузнецком мосту.

Времени до встречи оставалось достаточно, и до метро «Октябрьская» он решил неспешно проехаться по Ленинскому проспекту на троллейбусе, чтобы получше рассмотреть эту правительственную трассу в её предолимпийском праздничном убранстве. На пересечении с Университетским проспектом он увидел, как рабочие натягивали на столбы огромные вертикальные растяжки с олимпийской символикой. Такие растяжки с эмблемой Олимпиады и талисманом-мишкой встречались ему на каждом перекрёстке по всему пути следования троллейбуса.

Для середины мая в Москве было очень холодно, не больше плюс десяти. Жечков вообще обожал плохую, ненастную погоду, и сегодня у него было отличное настроение. Он любил свою работу, ему было всего тридцать четыре года, и всё в его жизни складывалось хорошо. Но особенный уют и покой в его душе наступал тогда, когда он начинал думать о том, как ближе к сорока он, быть может, начнёт писать детективы. «А почему бы и нет, — прикидывал он, — писали же их Шейнин, братья Вайнеры, Маклярский из КГБ. Чем сюжеты из моей профессиональной практики хуже, благо мне их не занимать».

В районе площади Гагарина из-за набежавших туч на улице резко потемнело, и Жечков, вдруг, представил, что, когда-нибудь, он напишет детектив, действие которого разворачивается на фоне Олимпиады-80. У кого-то из писателей он читал, что в хорошей книге даже описание погоды должно быть правдивым, поэтому, на всякий случай, он решил запомнить сегодняшний, к примеру, день во всех его деталях. Кто знает, возможно это пригодится для его будущей книги. А, может быть, этот детектив ему так и начать:

«21 мая 1980 года в Москве было очень холодно, а после обеда из чёрной, нависшей над Ленинским проспектом тучи, вдруг, повалил густой снег».

И это будет правда.

Подписка о неразглашении

Штаб по проведению Олимпиады проводил свои оперативные совещания по четвергам. Анатолий Петрович Грибин в штабе представлял интересы Второго Главного Управления (контрразведка) КГБ. Из-за своей постоянной занятости он часто пропускал заседания, отправляя туда своего заместителя, но сегодня его присутствие было необходимо. На текущем совещании утверждались городские маршруты спортивных трасс, и Грибин красным карандашом должен был отметить на карте те места, где олимпийцам лучше свернуть в сторону. И хотя изначально эти маршруты уже были согласованы с органами, в них постоянно вносились коррективы. Вот и сегодня Грибин предложил перенести место старта 100-километровой велогонки с Кутузовского проспекта на 1-й километр Можайского шоссе, ближе к кольцевой дороге. Представитель телевидения в штабе сразу запротестовал:

— Да Вы что? Мы специально к Триумфальной арке привязывали этот старт. Если мы перенесём его на МКАД, у нас картинки с Триумфальной аркой ни в одной трансляции не будет. Москва — это европейский город с великой историей. Мир должен видеть Триумфальную арку.

Телевизионщика поддержал представитель Гришина — первого секретаря московского городского комитета партии:

— Анатолий Петрович, — обратился он к Грибину — а я поддерживаю нашего телевизионного товарища. Триумфальная арка — это ведь