В горах Тянь-Шаня [Павел Иустинович Мариковский] (fb2) читать постранично, страница - 4

квадратиками созревающих хлебов. За нею — большой Киргизский хребет. Долина к востоку суживается и переходит в Боамское ущелье, по которому ныне идет шоссе к озеру Иссык-Куль. К востоку тянется начало хребта Кетмень. Мы же находимся на южной оконечности Заилийского Алатау. К северу виден большой участок предгорной равнины, к горизонту переходящий в пустыню Прибалхашья. Там сейчас полыхает жара, здесь же всего около двадцати градусов, дует свежий ветер и легко дышится.

Среди пологих вершин и плоскогорий видны выходы серых скал, иногда причудливых, в неглубоких нишах. Красный гранит, из которого сложены скалы, весь покрыт серыми лишайниками, редкими желтыми пятнами другого лишайника и прожилками черного моха. На высокогорье видны юрты скотоводов. Здесь отличные летние пастбища — джайляу. Кончится лето, и животноводы откочуют со своими стадами в низовья на равнины.

Устраиваемся на бивак. К нам тотчас же подлетает доверчивая и любопытная птичка каменка-плясунья. Садится в двух метрах от нас на камешек, беспрестанно раскланиваясь и покачивая хвостиком. Потом на ближайшую скалу прилетают два ворона и долго, сверкая черными глазами, смотрят на нас. Всюду видны холмики слепушонки — этого неугомонного подземного жителя, обитающего и в жарких пустынях и в холодных высокогорьях. Чем он только здесь питается всю долгую зиму!

Всюду на возвышениях расположены курганы. В древности, как предполагают археологи, хоронили усопших как можно выше и «ближе к богу». Курганы на высоте небольшие, многие из них разворованы еще в древние времена.

Растения основательно поедены скотом, и от обычного в горах роскошного цветения почти ничего не осталось. Каждое лето домашние животные съедают цветковые растения, и те не успевают дать семена. Этот процесс, вероятно, тянется настолько давно, что произошел своеобразный отбор, из-за которого сохранились лишь те виды растений, которые переносят эту вековую стрижку и способны к вегетативному размножению.

Выпас сказался и на животном мире. Нет нигде столь обычных в травах кобылок. Сверчки же здесь, наверное, вообще не живут: ночи слишком холодны для призывных песен. Я переворачиваю камни. Под ними — немногочисленные муравьи: блестящий черный формика пицеа и два вида мирмик. Немногие охотники бродят по поверхности. Еще под камнями — спящие жуки-чернотелки, коровки, мертвоеды-сильфиды. Коровки прилетели сюда из низин на зимовку на долгий сон. В низинах, где они провели весну и начало лета, выгорели растения и исчезли тли — их основная добыча. Чтобы пережить долгий период бескормицы, надо законсервировать себя к долгой зиме высокогорья.

Над самой землей проносятся редкие бабочки-белянки и желтушки. Они жители низин. В горах же им делать нечего, нет цветков, нет нектара, нечем подкрепить свои силы. Реет большая стрекоза анакс. Издалека она забралась. И для нее добычи нет: откуда здесь взяться мелким мошкам?

С кургана хорошо просматривается окрестность. Неожиданно перед собою вижу необычное: на сухом и голом стебле бурьяна застыл вниз спиной размером с горошину паук. Мне хорошо знакома эта поза на вытянутых ногах. Так обычно делают пауки, когда готовятся к полету. Но куда ему, такому большому, отправляться в воздушное путешествие!

Погода же самая летная: на небе ни облачка, полное затишье, не шелохнутся травы. Воздух, поднимаясь дрожащими струйками, колышет горизонт.

Все, что происходит дальше, занимает не более половины минуты. Паук отрывается от своей отчальной мачты, медленно поднимается в воздух. Я бегу за «пилотом» по склону холма, пытаясь схватить его руками. Но тот, будто, издевается надо мной, легко и плавно скользит все выше и выше. Внезапно едва ощутимое движение воздуха толчком относит его в сторону, и в это мгновение я вижу еще более необыкновенное: от паука тянутся горизонтально две нити. Одна большая — длиной почти в метр, другая — около десяти сантиметров. Вертикально кверху от паука сверкает яркий пучок расходящихся в стороны тонких нитей. Как жаль, что слишком коротко это видение и нельзя было его запечатлеть на фотографии! «Аэронавт» набрал высоту, стал едва различимой точкой, а затем исчез в голубизне неба.

Принято считать, что по ветру расселяются паучки маленькие, большей частью вскоре после выхода из коконов. А тут в полет отправился большой паук, быть может, даже взрослый. Его полет сразу же поставил несколько загадок. Для того, чтобы держаться в воздухе, да еще и лететь, надо иметь большую парашютирующую поверхность паутины. Паук же держался на пучке длинных и тонких нитей, которые, по всей вероятности, обладали особым свойством — не слипались между собой. Они будто несли одноименный заряд электричества.

И тут вспомнились далекие школьные годы и опыты по физике с электроскопом: две прилегающие друг к другу станиолевые пластинки, заряженные одноименными зарядами, расходились в стороны, отталкиваясь друг от друга.

Потом всплыло еще одно воспоминание. Между