Гниль [Александр Александрович Чечитов] (fb2) читать постранично, страница - 3

Миша долго приходил в сознание, и только после третьей кружки холодной воды, вылитой на голову, открыл глаза. Он почувствовал тонкую верёвку, на своих руках, заведённых за спину, больно резавших кожу.

– Вы забрались в храм, – продолжил старик, – и мы должны принести жертву. Один из Вас, будет кормить акул. Время истекло.

– Мы оказались здесь случайно, – попытался ещё раз оправдаться Миша.

– Это не важно, решай.

Олег стоял также как и Миша на коленях, на краю палубы, раскачивающийся высоко над бушующими волнами, где, то и дело проявлялись уродливые головы неведомых, морских чудовищ.

– Если выхода нет, тогда бросайте меня.

– Да, будет так, – загремел голос старика.

Он подошёл к Мише, и вытолкнул за борт. Только полетела вниз, Миша увидел какими огромными были пасти тварей, кишащих в воде. Одна из них схватила и потащила в пучину. Миша стал задыхаться, от чего проснулся. Олег не спал.

– Ты не представляешь Олег, какая жуть мне приснилась, – выдохнув, сказал Миша.

– Мы по прежнему на корабле Миш! И это не был сон.

Крышка трюма откинулась назад и в трюм спустился старик в белой мантии.

– Пора! – прогремел его дребезжащий голос.

Мгновение для вечности.

За грязным окном, устланным серыми каплями, быстро менялись рисунки сонных улиц, маленьких городов, вытянутых вдоль железной дороги. Велор ехал на юг страны. В его воображении, он уже лежал на горячем песке, у прохладного, шуршащего волнами моря. Почти год, Велор откладывал стипендиальные деньги, для этого путешествия, и даже подрабатывал во время каникул в университете.

– Какой она все таки окажется? – задавался одним и тем же вопросом юный Велор, мечтательно уставившись в белый потолок вагона. Он познакомился с Ритой, в интернете и ни разу не видел в живую. Резкий толчок и Велор свалился с верхней полки, чудом приземлившись на ноги. Склеенные дремотой глаза, не сразу привыкли к яркому свету. Сначала Велор подумал, что кто-то включил лампочки, но затем увидел что, мощные лучи затекали снаружи. Он чувствовал всей поверхностью кожи, как нагревается кровь в венах. Бурлящие переливы насыщенных цветов кипели внутри купе. Тогда не выдерживая жара, Велор открыл дверь и выбрался наружу. Он побежал по длинному коридору и выскочил в открытый проем на улицу. Велор стоял посреди горячих потоков света, не в силах разглядеть источника этой кипящей энергии. Ещё пару мгновений и Велор увидел над собой несколько вспотевших лбов врачей. Они говорили на

незнакомом ему языке, и один из них, тот что имел седые брови, одобрительно кивал головой. Велор хотел что-то сказать, но вместо слов только громко заплакал. Он мгновенно забыл всю свою предыдущую жизнь, где погиб в железнодорожной катастрофе. Теперь он лежал на пеленальном столике, а его новая мама нежно, укутывала его в теплую пеленку.

Месть Басбука.

Он называл себя величайшим фокусником и носил прозвище Басбук, происходящее от двух звуков, произносимых им при совершении фокусов. На ярко – жёлтом пьедестале, большой цирковой арены, он крутился вокруг собственной оси, подпрыгивая в невероятных, порой нелепых позах, издавая свои неизменные бас бук, превращал кроликов в платки, а белых голубей, с черной дробью пятен на крыльях, в розы. Обычно, публика благосклонно принимала старания пожилого Басбука, которому перевалило немного за семьдесят. Некоторые собратья из огромной, цирковой семьи, откровенно недолюбливали старика, считая, что он крадёт внимание их зрителей, и должен уже отойти от дел. Конопатый, низкорослый акробат Тум, однажды сказал прямо в глаза Басбуку, что тот должен быть изгнан, на что старик только смущённо улыбнулся. Когда Тум, через неделю выпил излишка, то и вовсе накинулся на Басбука с кулаками. Его быстро оттащили, и все таки он успел оставить синяки на лице пожилого циркача. Басбук пропал. Все посчитали, что он ушел в тот же вечер, оставив не заправленной маленькую узкую кровать, где спал много лет.

– Туда и дорога, – рассмеялся Тум, узнав о случившемся.

Вечером следующего дня, задира Тум рухнул на мягкий пол арены прямо во время представления. Его кожа приобрела синеватый оттенок, а пальцы неестественно вывернулись наружу. Наш Шпрехшталмейстер-( работник цирка, ведущий представления), по имени Абат, подбежал к нему первым. Его руки дрожали и он не переставая нажимал на грудь Тума, пытаясь запустить остановившееся сердце. Мы помогли отнести на носилках холодного Тума, за кулисы. Теперь он казался меньше и бледнее, чем прежде. Вдруг его тело затряслось. Руки и ноги, сами собой плясали вверх и вниз. Мы стояли и встревоженно поглядывали на друг друга. Я собственными глазами видел как его горло вибрировало, а затем оттуда