Эстер [Валерий Юабов] (fb2) читать постранично, страница - 4
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Глава 4. Далекий близкий Узбекистан
– Надо больше ходить, мам. Еще один круг. Туда и обратно. Я вел ее под руку. Она медленно и тяжело переставляла ноги, волоча за собой капельницу на колесиках. Такая слабая, такая усталая, да еще и заторможенная после наркоза… Я пытался говорить за двоих. – Врач был доволен, что смог убрать все с корнем, мам. Теперь все будет хорошо… Я врал, стараясь не смотреть ей в глаза. И все время боялся, что она знает, догадывается. – Ты же рядом, сынок, – говорила она, опираясь на мою руку. – Это самое главное…Доктор Пейс начал выгонять из постели уже на третий день после операции. «Больше движения – быстрее придет в себя», – приговаривал он. Я поддакивал, а сам изнемогал от жалости. Мы тихонько прохаживались по больничному коридору. Мать и сын. Оба мы были рады тому, что мы вместе, что мы, так сказать, имеем такую возможность – быть вместе. Маму это заполняло целиком. Ее сын – рядом, он здесь. Все остальное – второстепенно. Никакой недуг не мог изменить этого. Моя радость не была такой незамутненной, я не был так счастлив. Мне хотелось иметь маму рядом всегда. Ведь никогда от нас не уходит эта детская потребность, детское ощущение: мама будет рядом вечно. Но какое уж тут вечно, если… Мы ходили по коридору. Мать и сын. Она улыбалась. Я тоже улыбался, успокаивал, врал, глядя куда-то вперед, в пустоту коридора. В палаты мне глядеть не хотелось. Это было онкологическое отделение. Много палат, в каждой – по три-четыре койки. Почти все они заняты больными. Какие они бледные, серые. Лежат, безразлично уставившись в подвешенные к потолку телевизоры. А мне почему-то кажется, что все чего-то ждут. Чего? Не знаю. А, может быть, и догадываюсь. В те дни на меня все тяжелее наваливался мрак. Всего за несколько лет мы потеряли многих близких друзей. И молодых, и пожилых, и больных, и здоровых. Смерть была беспощадна. С каждой потерей я ощущал, что круг становится все меньше, он словно бы сжимается. Все ближе к нашей семье. И вот подошел совсем близко. Неужели настал и наш черед? Я гнал эти мысли, я старался от них избавиться. Но они не подчинялись мне. Вместе с ними приходили странные ощущения. В конце коридора появлялись какие-то размытые, белые, как привидения, очертания. Что-то они там делали, шевелились. Я ловил себя на том, что пытаюсь вглядеться в них – может быть, они хотят мне что-то объяснить? Но тут я встряхивал головой, отворачивался. Бред какой-то! Просто я очень устал… На пятый день после операции мама была дома… Американские порядки… Впрочем, дома лучше, спокойнее. Без того ужасного, что вокруг. К тому же было принято решение: мы не ждем здесь, за тридевять земель, возвращения доктора с Хаджа, мы едем к нему в Узбекистан. И в первый же домашний вечер я оповестил маму: – Покупаем билеты, через пару недель поедем… Она откликнулась, как всегда, спокойно: – Как скажешь… А доктор уже вернулся? – Нет еще. Но вернется же, наконец. Дождемся в Ташкенте, оттуда ближе добираться…
….Впрочем, «добираться» отсюда, из Америки было не так просто. Нужны были въездные визы в Узбекистан. Где их взять, не знал никто. В Нью-Йоркском отделении Узбекского консульства телефон не отвечал никогда. Это было учреждение таинственное, возможно, не существующее. Но так как наш маршрут лежал через Москву, мы порешили: получим визы там… С тяжелым и странным чувством мы собирались в эту дальнюю поездку. Родина – она оставалась родиной. Память о ней, тоска о ней, жила в душе своей жизнью, не всегда сознаваемой и ощущаемой. Она была постоянным фоном, обычно приглушенным, но иногда дававшим о себе
Последние комментарии
8 часов 24 минут назад
8 часов 25 минут назад
10 часов 26 минут назад
10 часов 28 минут назад
2 дней 8 часов назад
2 дней 8 часов назад