Истина не рождается в споре [Игорь Маркович Росоховатский] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Что-то говорит жене и почти бегом направляется к будке телефона-автомата. Жена и дочь идут следом.

Крупно: его рука и указательный палец, набирающий номер на телефонном диске.

Кибернетик. Он набирает номер телефона своей лаборатории.

Медик (уныло) Кажется, и в самом деле…

Евгений Сергеевич взволнованно говорит в трубку:

— Виктор? Да, да, это я. Нет, не совсем здоров. Но это неважно. Виктор, я ненадолго заеду домой и через два часа буду в лаборатории. Начинайте подготовку к опыту… — Его лицо чуть напрягается. Может быть, он представляет, что думает Витя. Быстро, боясь передумать: — Нет, не заключительный опыт. Он не нужен. К сожалению, вы правы — моя теория неверна в самих посылках. Да, да, я пришел к такому выводу. Неважно когда. В последние дни. Мы поставим первый опыт для проверки вашей гипотезы. И не прыгайте от радости.

Евгений Сергеевич выходит из будки несколько растерянный, но с видом облегчения.

Жена. Ты сошел с ума. Что ты наделал?

Евгений Сергеевич. То, что давно следовало.

Жена. Почему же ты не сделал этого давно?

Евгений Сергеевич. Прежде надо все хорошенько обдумать. А в больнице у меня было достаточно времени.

Молчит, размышляя о том, чего не сказал. Затем произносит медленно, думая вслух:

— Собственно говоря, дело не в том, что было много времени. Скорее наоборот: соль именно в том, что его оставалось слишком мало… И уже не нужны чины, должности, престиж. Вот тогда на многие вещи смотришь совсем по-иному и решаешься на то, на что бы… Ну да ладно, не будем заниматься самокопанием. Для этого нет времени.

Медик. Как видите, смерть иногда помогает прогрессу. Грустно.

Крупно: предсказание Кибернетика. Его рука зачеркивает вторую половину фразы. Остается: «Поставит решающий опыт».

II. Антон Торецкий, актер
Кибернетик устал от бесконечных поисков. Столько людей знает Антона Торецкого, и все заладили одно: «Великий артист. Жизнь для сцены». И сам Торецкий все разговоры сводил к театру. Но в его речи проскальзывали нотки сожаления о чем-то.

Кибернетик решил посмотреть хроникальный фильм об актере Торецком. В первых кадрах он видит мальчишек, которые, задрав головы, смотрят на афиши, а потом во дворе дерутся на палках, кричат: «Умри, презренный барон!» Наверное, так же начинался путь Антона.

А вот: Париж, Стокгольм, Лондон… Знаменитому Антону Торецкому вручают награды, к его фамилии добавляют звание — заслуженный артист республики.

Рядом с Кибернетиком в темноте зала слышится старческий шепот:

— Эх, Антон, а было ли счастье полным? Кибернетик приглядывается к своему соседу. Когда сеанс окончился, идет за ним, заводит разговор о кино, затем — о театре. Выясняется, что собеседник — бывший актер, работал в том же театре, что и Торецкий. Он восторженно рассказывает об Антоне:

— Изумительный человек, благородный, самоотверженный. Успех достался ему по праву. Жаль только…

Кибернетик останавливается, не выдерживает долгой паузы:

— Вы сказали «жаль только…»

— Видите ли, он разошелся с женой и очень скучал по ней и по дочери…

Кибернетик слушает собеседника с возрастающим интересом. Наконец-то он набрел на то, что ему нужно. Спрашивает:

— А вы не знаете их адреса?

— Знаю. Они живут в центре, на бульваре Дружбы…

Предсказание Кибернетика:

Захочет последний раз выйти на сцену в любимой роли. Вернется к семье.

Сухонький, невзрачный человечек, слегка горбясь, засунув руки в карманы пальто и опустив наушники, идет по заснеженной улице. У старой театральной афиши на мгновение останавливается. На ней — большими буквами: «Антон Торецкий в пьесах Шекспира». С афиши смотрят на прохожих три лица: задумчивое — Гамлета, трагическое, с безумными страдающими глазами — короля Лира, неистовое — Отелло.

Человечек делает два шага к витрине, видит свое отражение. Переводит взгляд на афишу, сравнивает. Невесело усмехается и продолжает путь.

Его обгоняет какой-то мужчина, оборачивается, пристально смотрит, идет дальше, останавливается, нерешительно спрашивает:

— Торецкий? Ты, Антон?

Человечек умоляющим жестом подносит палец к губам: пожалуйста, тише. Но мужчина не обращает на этот жест внимания:

— Да что с тобой? Еще месяц назад ты и в лютые морозы без шапки ходил. Где же твоя великолепная седеющая шевелюра, где благородное чело?

По манере говорить и держаться в нем сразу угадывается актер.

Торецкий замечает любопытные взгляды прохожих, берет его под руку, увлекает с собой:

— Умерь свой баритон. Ты же не на сцене. Все мои роли давно сыграны. Остались только афиши.

— Нет, ты ответь, о друг юности бурной, что стряслось? Ты похож на провинциального счетовода, а не на знаменитого Торецкого. Дьявол тебя побери, ты ведешь себя так, как будто выбыл из игры…

Видя, что его слова производят не ту реакцию, какой он добивается, мужчина резко меняет тон. Теперь он и в самом деле обеспокоен: