И пришла Игра [Сергей Николаевич Чехин] (fb2) читать постранично, страница - 89

добежав до первого ряда несколько шагов, и вновь наступила тишина. Но теперь уже никто не валял дурака и не убирал пальцев со спусковых крючков. И в напряженном молчании лязг двери за нами показался ружейным выстрелом над самым ухом. Бойцы машинально обернулись и нацелили пулеметы на небольшую группу героев, впереди которой шли Смузи, Хантер и Саяна. Все по старой памяти замерли и вскинули руки, хотя пули причинили бы им не больше вреда, чем укол зубочисткой.

— Эй! — буркнул лучник. — Вам помощь нужна или что?

— Пригодится, — полковник махнул рукой, и подчиненные взяли на мушку сломанные ворота. — Но как-то вас маловато.

— Ну извините, силком никого не тащил. Радуйтесь, что пришел вообще хоть кто-то. Не все, знаете ли, горят желанием за вас подыхать.

— Они умрут не за меня, а за Родину!

— Ладно, ладно, — Смузи прошел мимо и встал рядом со мной. — Если хотите — идите и толкните им вдохновляющую речь. Я сделал все, что мог.

— А где Настя? — шепнул, еще раз осмотрев подкрепление, но среди двух десятков перепуганных нубов эльфийки не нашлось.

— Не знаю. Думал, она с тобой.

— С чего бы ей быть со мной?

— Ну... — стрелок поправил шляпу. — Вы же вроде близкие друзья. Может, хотела побыть с тобой перед казнью.

— Не отвечает, — добавила орчиха. — Стучала пару раз в личку — тишина.

— Странно все это.

Но самое странное только начиналось.

В туннелях вспыхнуло столь яркое свечение, что алые лучи пронзили каждый зазор, трещинку, скол и, казалось, вот-вот пробили бы и толщу стали, словно матовое стекло. Свет не предвещал ничего хорошего — и не только из-за зловещего оттенка, сколько из-за осознания того, что именно в таком спектре излучали захваченные Цеметрой порталы.

Но мы не слышали рева новой волны — наоборот, за створками царило подозрительное спокойствие. Бойцы напряглись пуще прежнего, водя стволами из стороны в сторону, но с полминуты ничего не происходило. Закоренелые оптимисты из числа игроков даже предположили, что императрица испугалась и отступила, но это, разумеется, было слишком далеко от истины. Ведь затем громыхнуло так, что все девять врат рухнули одно за другим, от первого до десятого, подобно стенам Иерихона.

И в открывшемся кровавом тумане проступили силуэты — по пять на каждый проход, но были то не зомби, не чудища, а предатели и перебежчики. Это легко угадывалось по очертаниям тяжелых лат, кожаных доспехов, мантий, мечей, топоров, луков и посохов. Ровно девять отрядов и одинокая фигура в седьмом проеме, чьи очертания скрывал длинный плащ и капюшон.

Слуги императрицы приготовились к бою, но не спешили нападать, оставаясь в алом мареве туннелей. И только незнакомый одиночка шагнул вперед и громко произнес:

— Сопротивление бесполезно. У нас порталы и бесконечные резервы. Но вам незачем драться и погибать за убийц и палачей. Цеметра сохранит вам жизни в обмен на присягу. А мучителей и надзирателей прикончим вместе, как эти ублюдки и заслуживают.

Голос, хоть и немного искаженный, огрубевший, все же показался до боли знакомым. Не веря собственным ушам, включил сканер и навелся на предводителя. А точнее — предводительницу.

— Малири? — прошептал ослабшим заплетающимся языком. — Какого хера?!

Эпилогус

— Настя... — шагнул вперед, несмотря на шиканье и окрики за спиной. — Когда... это все началось?

— В самую первую ночь, — предательница скинула капюшон, обнажив бледное, но вполне здоровое лицо.

Пуфель: Тебе ничего странного не снилось?

Малири: Нет, а что?

Так вот значит как...

— Но... почему? — вероломство все еще не укладывалось в голове. Я ожидал удара в спину от кого угодно, но только не от нее... Столько дерьма пережить и так облажаться в самый ответственный момент.

— Ты ведь много обо мне узнал, — губы изогнулись в кривой ухмылке. — О том, что я задротка. Что ненавижу школу. Что нет друзей. А ты никогда не думал, почему у богатой девчонки все идет через жопу? Ну так я покажу. Вот как выгляжу на самом деле.

Черты исказились, и вместо прекрасной эльфийки проступили очертания не менее красивой светловолосой девушки с легкой асимметрией лица. Правая половина на полсантиметра ниже левой, в остальном же придраться сложно и уж назвать Малири уродиной — тем более.

— Да ты издеваешься?! — всплеснул лапами. — И ради этой ерунды предала всех нас? Да если не присматриваться — и не заметишь!

— Ерунды?! — в глазах сверкнул огонь, но уже не золотой, а багряный. — Из-за этой «ерунды» надо мной издевались всю жизнь! Дразнили уродкой, чудищем, тварью! Никто не хотел со мной водиться. Мои фото вырезали из школьных альбомов. Строили козни и пакости. Клеветали, распускали слухи. Показывали пальцами и хохотали до самого выпускного! Это, по-твоему, ерунда?!

Я бы не поверил ни единому слову, если бы не знал, в какой среде она выросла. В среде избалованных изнеженных