Охота [Nicols Nicolson] (fb2) читать постранично, страница - 3

колючку.

Чуть — чуть оклемавшись, попросил нас принести из избушки, чистую одежду, а то во время происшествия, произошло самопроизвольное выделения адреналина. И как говорил знаменитый наш юморист Евдокимов, невзначай замарал форму содержанием.

Корней Корнеевич лихо избавился от ненужного ему белья, повалялся в снегу, выполнив все требования гигиены, и только после этого позволил себе зайти в избушку.

Мы, конечно же, угостили Корней Корнеевича из его же фляги, подкормили, и расселись вокруг него, приготовившись слушать рассказ.

Корней Корнеевич обвёл нас взглядом и попросил плеснуть ещё грамм несколько в стаканчик, а то без этого слова застряли в горле и дыхание чего-то перехватывает. Да, чё нам жалко его спирта, а человека надо уважить.

И Корней Корнеевич начал повествование.

Справив малую нужду за огромной елью, Корней Корнеевич решил преодолеть какие-то тридцать метров до избушки другим путём, напрямки, а не по старым следам. Пройдя метров пять, неожиданно, почти с головой он провалился в сугроб. В момент присугробливания, он немного присел. Ноги упёрлись во что-то мягкое. Почти в ту же секунду, его нос уловил специфические запах медвежьей берлоги. Послышался оглушительный рёв и последовал сильнейший толчок, который выбросил Корней Корнеевича из жилища лесного обитателя.

Получив, таким образом, необходимую стартовую скорость, не думая о своём реноме прожжённого медвежатника, Корней Корнеевич предпочёл за разумное спасать своё душу и тело бегством.

Косолапый, обиженный вмешательством в его общение с товарищем Морфеем, кинулся доходчиво объяснить Корней Корнеевичу свою точку зрения по данному вопросу.

И только наше вмешательство, вернее Федькино, позволило избежать нежелательных, я бы сказал, трагических последствий.

Корней Корнеевич вкрадчиво добавил, что от таких гонок и страхов у него волосы на голове никак не могут занять исходное положения, а торчат как негнущиеся гвозди в доске, шапка не налезет вообще.

Естественно мы были удивлены тем, что Корней Корнеевич своим малым весом смог таки разбудить медведя, да ещё так сильно раздразнить.

Как оказалось все очень просто. Обычно Корней Корнеевич носил на поясе своего верного спутника — добротный охотничий нож, правда, ножны уже были довольно сильно потрёпаны, и конец лезвия ножа сантиметров так пять без зазрения совести скалился на окружающую действительность. В момент попадания в берлогу, а вернее при выполнении преседательных упражнений, Корней Корнеевич ненароком попал ножом куда-то в очень чувствительное для животного место. Установить истину помог наш друг Федька, который продемонстрировал присутствующим, только что снятую шкуру с разрезанным почти пополам носом косолапого.

Хохот стоял неимоверный, что даже птицы притихли в девственной тайге.

В связи с чудесным избавлением Корней Корнеевича от страшной напасти и с успешным окончанием охоты, сухой закон самозакончился, и мы все вместе произносили тосты за красоту природы, за успешную охоту, за……

И наступило утро.

Взрыв нашего алкогольного боезапаса не прошёл даром, все были им поражены и накрыты однозначно. Наверное, каждый из нас в тот момент отдал бы половину своей охотничьей добычи за объёмистую кружку капустного или огуречного рассола. Но его к большому нашему сожалению не было, а пришлось отпаиваться чаем из лесных ягод, не Бог весть что, но все же лучше, чем ничего.

Кое-как поправив здоровье, мы двинули в обратном направлении в с. Корткерос, куда добрались без происшествий.

Пока мы готовились к отъезду, а Корней Корнеевич успел всему селу рассказать, что он лично вывел на нас медведя, а чтобы подогнать его как следует, порезал ему нос. Мы с улыбкой согласно кивали, не расстраивать же уважаемого человека, он до очередного нашего приезда расскажет эту историю сотню раз, в разных вариациях, но свою роль не приуменьшит это уж точно.

Вот так у меня в спальне возле кровати появилась медвежья шкура с разрезанным носом на морде.