2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
не более трех минут, чтобы решить, что он скажет аудитории. В голове не было никаких мыслей, во рту ощущался гадкий вкус сигареты. Зубная щетка была в неразобранном чемодане. Ему показалось, что в дверь кто-то постучал, и он крикнул «Да!», но никого не было. Гертельсман взглянул на себя в зеркало над раковиной. Лицо выглядело усталым, и от этого не таким мужественным, как обычно.
«Я уже не похож на писателя», — подумал Гертельсман. Из-за возраста черты лица заострились, а интеллектуальный блеск в глазах, по сути, скрывал растерянность и страх. Ему никого не хотелось видеть. Он испытывал одно-единственное желание — лечь в огромную, словно остров, высокую и широкую кровать и хоть немного поспать. В последнее время он вообще много спал, словно пытаясь отгородиться от чего-то.
«Вы в расцвете сил, — настаивала мисс Вокс. — Вашему творчеству еще только предстоит обрести ту плотность и ясность, которые станут товарным знаком ваших зрелых произведений. Получение Нобелевской премии не самое главное. Главное — что теперь вас будут читать».
«Соплячка!» — беззлобно подумал Гертельсман.
В комнате уже почти не ощущался залах сигарет — наверное, вентиляция в отеле работала отлично.
Писатель открыл чемодан и достал оттуда голубую рубашку. Он хотел снять пиджак, но вдруг почувствовал, как по спине пробежала холодная, прямо-таки ледяная дрожь, и опустился на краешек кровати. Рубашку бросил рядом.
«Я — совсем другой человек», — вновь мелькнула мысль.
В дверь постучали, и он поспешил захлопнуть ногой крышку чемодана.
— Господин Гертельсман, нам пора.
На Настасье был элегантный костюм бежевого цвета, лицо украшал свежий макияж. В такие моменты она напоминала Гертельсману скаковую кобылу, которая, раздувая ноздри, ждет сигнала к старту.
— Вы готовы?
Писатель молча пожал плечами.
— Тогда пошли. Организаторы мероприятия уже ждут. Перед ужином у вас будет полчаса, чтобы переодеться.
— Зачем? — возразил он. — Мне и так хорошо.
Настасья звонко рассмеялась. Смех ее звучал несколько истерично.
— Меня всегда удивляет ваше замечательное чувство юмора. Иногда я даже не нахожу, что ответить.
— Я тоже, — сказал Гертельсман. Он захлопнул за собой дверь и протянул ключ Настасье.
Город утопал в пыльной зелени. Хотя отель находился всего в двадцати минутах ходьбы от университета, где писателю предстояло встретиться с местными читателями, организаторы яростно воспротивились его предложению пройтись пешком и почти силой затолкали его в дорогую, явно арендованную машину, которая снаружи выглядела блестящей, но внутри, неизвестно почему, сильно пахла ацетоном. Они сразу попали в пробку, и вот уже пятнадцать минут торчали на каком-то перекрестке, находившемся, как подозревал Гертельсман, всего в нескольких сотнях метров от гостиницы.
— Слава богу, что мы выехали на целый час раньше, — вздохнула его болгарская издательница — немолодая, очень полная женщина, которая постоянно оборачивалась назад и смущенно улыбалась, обращаясь больше к мисс Вокс, нежели к нему. — Движение в Софии становится все кошмарнее. Что поделаешь, как-никак — столица…
— Сейчас, когда вы вошли в Европейский союз, наверняка у вас появятся средства, чтобы улучшить инфраструктуру, — предположила Настасья.
Издательница бросила на нее многозначительный взгляд и драматически закатила глаза. С шоферского места донеслось приглушенное, выразительное покашливание, которое можно было принять за сдавленный смех.
Гертельсман старался их не слушать. Его напрягал ломаный английский издательницы, а болгарский язык, звучавший как-то отрывисто и несколько угрожающе, смущал его еще больше. Вместо того, чтобы принимать участие в беседе, он уже несколько минут изучал тот отрезок дороги, к которому, казалось, намертво приклеилась целая колонна автомобилей. Он вдруг подумал, что если сейчас закроет глаза, то этот ничтожный, никому не нужный кадр навсегда останется у него в памяти.
«Словно шрам от резаной раны», — подумалось ему. И вдруг стало грустно, что спустя всего несколько мгновений он навсегда забудет и эту улицу, и собственное, не особенно оригинальное сравнение.
Колонна вдруг беспокойно зашевелилась, и их автомобиль продвинулся на несколько метров. А потом снова все замерло. Где-то позади разгневанно загудел какой-то автомобиль, но после хриплого крещендо снова умолк. Ближе к светофору взвыл еще один отчаявшийся.
— Надеюсь, мы вовремя прибудем? — спросила Настасья.
— Если не успеем к назначенному времени, нас подождут. Все-таки не каждый день в Болгарию приезжают нобелевские лауреаты.
Гертельсману вдруг почудилось, что при этих словах издательница как-то по-свойски подмигнула ему, хотя и не был в этом уверен. Он снова отвернулся к окну, и на этот раз ему показалось, что количество прохожих на улице увеличилось. Они были похожи на жителей Лондона, где Гертельсман уже давно жил, но все же неуловимо отличались
Последние комментарии
57 минут 45 секунд назад
1 день 19 минут назад
1 день 37 минут назад
1 день 46 минут назад
1 день 47 минут назад
1 день 50 минут назад