В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Потом мешки эти тяжеленные; пока их таскали, вот и накачали мускулы, теперь изнутри распирают… Ребята лет по пятнадцати, растрепанные, малость заспанные с непривычки; ну, сегодня вроде никто и не умывался: мол, что за дела, ведь вчера только в баню водили!.. Носятся, топочут по коридору. Вон, в том углу, ребята Балтаси́нского района, деревня Нижняя Кня. Все в одинаковых полотняных онучах, новеньких лаптях, так и поскрипывают на один манер. А рядом — их близкие соседи, из деревни Карадува́н, там все в синих душегрейках, и каждый хрустит морковью. Арского района, из деревни Мурали́ — самые бойкие, роются с независимым видом в карманах, ищут махры хоть на одну закрутку, между делом успевают и подраться: шустряки! Ходят с раздутыми ноздрями, будто скаковые лошади, рысаки племенные… Звонок звенит, первый звонок учебного года, однако никто и в ус не дует — видно, потому, что нет еще усов, в которые дуть можно; короче, на урок идти ребятня вовсе не думает.
Вдруг кто-то из «старичков»-старшекурсников громко прошипел одно только слово: «Завуч!» — и шмыгнул в свой класс. Вслед за ним ринулись и другие. Коридор наполовину опустел, будто ток электрический по нему прошел; прежде чем мы успели сообразить, в пыльном облаке блеснули круглые стекла очков. Мозги все-таки пришли в движение. «Ага, значит, вот этот очкарик — завуч», — додумались мы, сделав некоторое усилие. А два блестящих круглых стекла двигались в это время к нам и словно гипнотизировали: ноги сами потащили в классную комнату, головы волей-неволей направились туда же… И вмиг повисла невиданная тишина, все оцепенели в скованном ожидании… Я украдкой оглядел ребят. У муралинских мала́ев[1], догадавшихся все же стянуть шапки, лица были распаренно-красные, как после бани. В эту секунду распахнулась дверь классной комнаты, и в проеме блеснули те самые сдвоенные стекла. Сюда! К нам идет! Мозги заработали на полную катушку: «Но почему? Что, мы очкариков не видели? Это мы-то? Да мы для фронта хлеб заготовляли, мы…»
— Шапки снять!
Дзенькнули окна, у кого-то из-под парты выкатилась четвертинка с припасенным молоком, белая, будто, скажи, от испуга…
Тишина, кажется, все уплотняется… Из окна видно желто-серое поле вдали; на горизонте, там, где оно сливается с небом, по всей линии сидят группами тугие аккуратные копешки. Высоко-высоко в ярко-синем небе парит какая-то птица — наверное, ястреб… А как здорово было ехать на возу со снопами и распевать протяжно, в лад с неторопливой поступью быка… Сидишь тут, как горошина в стручке, шевельнуться боишься!
Очкастый вынул из кармана большую, с ручкой и частыми зубьями расческу, поправил длинные волосы. Потом снял очки и долго протирал их белым носовым платком. Без очков он показался нам еще суровее — вот так же привыкнешь к взнузданному коню, а без узды и подойти-то к нему страшно! Сейчас, кажется, укусит…
— Я, ребятки, буду у вас преподавать русский язык, — начал свою речь очкастый. — Пока еще поговорим по-татарски, но постепенно перейдем — на занятиях, конечно, — на русский язык…
Ну-у, для нас это не новость! Подумаешь, на русском языке будем говорить! Нам об этом с пятого класса еще талдычут, толку до сих пор никакого не было. А ты, очкастый, если будешь сильно воображать, можешь и на войну отправиться, а что? Фигура у тебя молодецкая, голос вон как из трубы, замечательный такой майор выйдет, честное слово!..
— Мне шестьдесят четыре года, — продолжал очкастый низким и звучным голосом, словно разгадав наши мысли. — Но мне еще хочется увидеть вас культурными грамотными людьми. Будете прилежно изучать русский язык до окончания училища — не пожалеете. Я сам татарин, из Москвы правда, но когда я слышу в поездах, на пароходах или где бы то ни было, как ваши земляки коверкают русские слова, мне прямо-таки плохо делается. «Брач с вареньем чай пьют», — как скажут такое, я от стыда готов под землю провалиться. Поэтому первый наш урок начнем с очень легкого задания. Вы должны написать два столбика слов, в каждом столбике — по пять, ясно? В первом столбике будут слова на букву «б», во втором — на «в». Вот тогда мне станет ясно, кто из вас знает русский язык, а кто — нет…
Носы зашмыгали, перья зашуршали, все углубились в работу. «Легкое» задание на деле оказалось довольно-таки мудреным… Над партами подымался горячий воздух; у кого-то с треском сломалось перо, у другого пролились чернила — прямо третьему на новые штаны, четвертый, посапывая, взирал на испачканную тетрадку…
В великих творческих муках родилась наконец у всех эта пара столбиков слов. Очкастый начал прохаживаться между рядами. Он брал в руки чью-либо тетрадь, просматривал ее, и выражение лица у него все время менялось. К примеру, одни тетради он проглядывал очень быстро, с восклицаниями «Так-так!» или «Ага», а потом спрашивал:
— Из какой школы? Кто был учителем?
Другие он кончиками пальцев ухватывал за самый уголок, отводил руку в сторону, словно чувствуя к ним
Последние комментарии
2 часов 37 минут назад
2 часов 54 минут назад
3 часов 19 минут назад
3 часов 50 минут назад
4 часов 57 минут назад
6 часов 38 минут назад