Царица Несчастий. Часть 1 [Антон Тутынин] (fb2) читать постранично, страница - 2

желала менять место свершения суицида. Вот ну никак!

И вот теперь я лежу на крыше, вывихнув лодыжку и разодрав себе довольно милое ещё лицо — новая неудача. Даже трёх метров от выхода на крышу не успела пройти.

— Может пора завязывать с этим? Зря я, наверное, это затеяла, — мысль отказаться от самоубийства я озвучила как-то саму собой. А и правда, что может быть ТАМ интересного? А здесь хоть какое-то развлечение. Интересно же, что ещё со мной может произойти! Что выдумает моя растущая неудача?

Так что кряхтя словно старуха, я поднялась на ноги и похромала с крыши вниз, тщательно обдумывая путь домой. После многих лет неудач мне приходилось всеми силами уменьшать их вероятность, пусть это и слабо помогало. Вот и теперь я старалась наступать на больную ногу как можно нежнее, крепко держась за перила и постоянно проверяя не отвалятся ли они ненароком, пока я преодолеваю ступеньку за ступенькой лестничные пролёты. И я настолько задумалась над процессом, что вспомнила о лифте только спустившись аж на два этажа!

— Вот ты Катюха…! Лифт же есть! — дохромав до широких дверей автоматических лифтов, я нажала кнопку вызова кабины, решив немного отдышаться. Даже порадовалась что времени уже три часа ночи и здесь нет никого кто бы надо мной посмеялся. Оглядевшись вокруг, заметила в свете ярких светодиодных ламп, включившихся из-за датчиков движения, чей-то незаконченный рисунок, весьма недурно набросанный небрежными мазками маркера. И вынув из внутреннего кармана два толстых маркера для рисования на стенах, решила поправить композицию пока едет мой лифт — я довольно недурственно рисовала, ибо слишком часто сидела дома после полученных травм. А что ещё маленькой девочке без друзей делать? Читать да рисовать. Вот и набила руку.

Очень скоро справа от жидких деревьев и церквушки появился холм, с человеком, распростёршим к небу руки, а над ним взошло красное солнце, залившее всё вокруг своим тёплым светом. «Восславь солнце!» размашисто вывела я, торопясь закончить начатое. Лифт уже приехал и ждал меня раскрыв свои светлые объятья, так что стоило поспешить. Закрыв маркеры, я почти не глядя прихрамывая отступила назад, любуясь своим творением с расстояния. Но вместо того чтоб ступить на пол кабины лифта провалилась куда-то вниз. При этом вверху на фоне шума ревущего в ушах воздуха всё ещё зиял выход на четырнадцатый этаж дома, а кабина моего лифта уезжала куда-то вверх.

«Не судьба. Опять не повезло…» — промелькнула в моей голове запоздалая мысль. — «Ну и ладно»

[Хрусть-Чавк!]

Несчастная жизнь Катерины Зёминой наконец-то закончилась.

Только кто же мог знать, что несчастья притягивают к себе ещё большие несчастья, пронзая порой даже границы миров…

Глава 1

— Тащи её быстрее, ну! Поднимай, по земле же почти волочим!

Чей-то визгливый, совсем юный, голос привёл меня в чувство после падения в шахту лифта. Странно, я думала после такого не выживают?

— Ой ты ж, наказание наше, опять воды нахлебалась. А лицо-то, лицо-то всё синее! — уже чей-то более зрелый, хриплый женский голос добавил мне новую крупицу информации о происходящем.

«Воды? Откуда в шахте лифта вода? Там что подземный колодец вместо пружин-амортизаторов?» — в болящей, словно после пришествия в неё молота, голове мысли крутились с неохотой. Но главное, что они были! Значит ещё жива. Даже тело моё подало новые признаки жизни, реагируя на то, что хозяйка решила ожить.

[Гург! Буэкх-кхе-кхе!] — дёрнувшись на бок и выпав из заботливых женских рук, я вдруг извергла из лёгких потоки воды, закашлявшись и наконец снова начав дышать. А ведь я и не заметила, что переставала…

— О, живая ещё! Я уж думала утопла.

— Типун тебе на язык, чё мелешь дура?! Нашу Бести так просто не возьмёшь! Не та порода. А ты лучше тут не задерживайся, иди работать как её занесём, а не то опять староста осерчает, — заступился за меня всё тот-же хрипловатый женский голос. Вдруг меня подхватили обжигающе горячие руки за подмышки и ноги, и аккуратно уложили на что-то мягкое и тёплое. В воздухе ощутимо запахло дымом, сеном и теплом.

«Бести? Чего? Какая к чертям Бести?! Я — Катя! Екатерина Сергеевна!» — неожиданно вспышка злости помогла мне раскрыть глаза, дабы взглянуть на тех, кто дал несчастной Катеньке это дурацкое имя, и, надо сказать, лучше бы я их не открывала…

Через едва приоткрывшиеся веки я разглядела двух женщин — одной на вид было лет тридцать, а другой — под все пятьдесят. Обе полноватые, но румяные и мощные — прямо как бабы у нас в деревне в моём детстве. Сейчас уже таких и не встретишь почти. Вокруг было темно хоть глаз выколи, и только два источника света попались мне на глаза — маленькое, буквально размером с голову, оконце без стёкол и зажжённая прямо при мне лучинка. Как её зажгли? Я не успела разглядеть…

Наряды на женщинах были грубые, без современных расцветок, больше похожие на музейные экспонаты времён девятнадцатого века чем на одежду.