Гранатовый браслет [Александр Иванович Куприн] (fb2) читать постранично, страница - 18
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Она пришла к мужу с покрасневшими от слёз глазами и вздутыми губами и, показав письмо, сказала: – Я ничего от тебя не хочу скрывать, но я чувствую, что в нашу жизнь вмешалось что-то ужасное. Вероятно, вы с Николаем Николаевичем сделали что-нибудь не так, как нужно. Князь Шеин внимательно прочёл письмо, аккуратно сложил его и, долго помолчав, сказал: – Я не сомневаюсь в искренности этого человека, и даже больше, я не смею разбираться в его чувствах к тебе. – Он умер? – спросила Вера. – Да, умер. Я скажу, что он любил тебя, а вовсе не был сумасшедшим. Я не сводил с него глаз и видел каждое его движение, каждое изменение его лица. И для него не существовало жизни без тебя. Мне казалось, что я присутствую при громадном страдании, от которого люди умирают, и я даже почти понял, что передо мною мёртвый человек. Понимаешь, Вера, я не знал, как себя держать, что мне делать… – Вот что, Васенька, – перебила его Вера Николаевна, – тебе не будет больно, если я поеду в город и погляжу на него? – Нет, нет, Вера, пожалуйста, прошу тебя. Я сам поехал бы, но только Николай испортил мне всё дело. Я боюсь, что буду чувствовать себя принуждённым.Г.С.Ж.»
XII
Вера Николаевна оставила свой экипаж за две улицы до Лютеранской. Она без большого труда нашла квартиру Желткова. Навстречу ей вышла сероглазая старая женщина, очень полная, в серебряных очках, и так же, как вчера, спросила: – Кого вам угодно? – Господина Желткова, – сказала княгиня. Должно быть, её костюм – шляпа, перчатки – и несколько властный тон произвели на хозяйку квартиры большое впечатление. Она разговорилась. – Пожалуйста, пожалуйста, вот первая дверь налево, а там… сейчас… Он так скоро ушёл от нас. Ну, скажем, растрата. Сказал бы мне об этом. Вы знаете, какие наши капиталы, когда отдаёшь квартиры внаём холостякам. Но какие-нибудь шестьсот-семьсот рублей я бы могла собрать и внести за него. Если бы вы знали, что это был за чудный человек, пани. Восемь лет я его держала на квартире, и он казался мне совсем не квартирантом, а родным сыном. Тут же в передней был стул, и Вера опустилась на него. – Я друг вашего покойного квартиранта, – сказала она, подбирая каждое слово к слову. – Расскажите мне что-нибудь о последних минутах его жизни, о том, что он делал и что говорил. – Пани, к нам пришли два господина и очень долго разговаривали. Потом он объяснил, что ему предлагали место управляющего в экономии. Потом пан Ежий побежал до телефона и вернулся такой весёлый. Затем эти два господина ушли, а он сел и стал писать письмо. Потом пошёл и опустил письмо в ящик, а потом мы слышим, будто бы из детского пистолета выстрелили. Мы никакого внимания не обратили. В семь часов он всегда пил чай. Лукерья – прислуга – приходит и стучится, он не отвечает, потом ещё раз, ещё раз. И вот должны были взломать дверь, а он уже мёртвый. – Расскажите мне что-нибудь о браслете, – приказала Вера Николаевна. – Ах, ах, ах, браслет – я и забыла. Почему вы знаете? Он перед тем, как написать письмо, пришёл ко мне и сказал: «Вы католичка?» Я говорю: «Католичка». Тогда он говорит: «У вас есть милый обычай – так он и сказал: милый обычай – вешать на изображение Матки Боски кольца, ожерелья, подарки. Так вот исполните мою просьбу: вы можете этот браслет повесить на икону?» Я ему обещала это сделать. – Вы мне его покажете? – спросила Вера. – Про́шу, про́шу, пани. Вот его первая дверь налево. Его хотели сегодня отвезти в анатомический театр, но у него есть брат, так он упросил, чтобы его похоронить по-христианску. Про́шу, про́шу. Вера собралась с силами и открыла дверь. В комнате пахло ладаном и горели три
Последние комментарии
6 часов 16 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад